1986
Шрифт:
– Не надо из нас дураков делать, ладно? – Старлей хмуро глянул на Сергея. – Мы все делали, как надо. Сразу сообщили, вызвали второй наряд… Ничего не трогали…
– Точно не трогали? – Сергей оскалился, показав желтые зубы и коронку «под золото» в верхней челюсти. – Судмедэксперт сказал, что сперму обнаружили… Может, ваша, а? Пока второй наряд приехал… Баба вроде молодая, сохранилась хорошо…
Старлей вскочил со стула, кинулся на Сергея. Сергей уклонился от его кулака. Юра встал между ними. Участковый сморщился.
– Вы что, охуели, пацаны?
Старлей
– Ну, короче, все мы рассказали… – Сержант потушил бычок о край стола, бросил его в доверху набитую пепельницу.
Сержант и старлей встали и вышли. Дверь захлопнулась.
– Хули ты так на них? – спросил участковый. – Нормальные пацаны… Или ты не с той ноги встал?
Сергей махнул рукой.
– Ладно, по-любому, ситуация говняная. Место нелюдное вообще. В смысле, поздно вечером. А убийство – судмедэксперт сказал – было от одиннадцати до двенадцати. Значит, лесополоса. С одной стороны – железная дорога, с другой – забор ремзавода. Днем в обед там работяги бухают, люди по дорожке ходят с Ямницкого и на Ямницкий… А вечером там пусто…
– А дежурный на переезде? – спросил Юра.
– Сняли дежурного год назад. Теперь автоматический шлагбаум…
– Жители домов окрестных…
– Это – далеко. Частный сектор дальше начинается, за заводом…
– Все равно опросить надо. – Сергей поерзал на стуле, стул скрипнул. – Видеть могли машинисты и водилы автобуса. Какой там автобус – на Ямницкий?
– Двадцать девятый.
– А до которого он ходит – до двенадцати?
– Не знаю точно…
– Ладно, это сделаем. Свяжемся с вокзалом, с парком. Объявление дадим в газету и на радио… Это все само собой. А пока надо все узнать про эту бабу – все контакты, связи и тэ дэ…
– Эти гаврики сейчас должны прийти – мы их к часу вызвали.
– Это правильно. Поговорим. А кто они вообще такие?
– Так, пацаны как пацаны. Ты таких знаешь – выходят кажный вечер, ищут на свою жопу приключений. Два стояли раньше на учете в детской комнате. Учатся в училищах – один в тридцать четвертом, два – в восьмом.
– А книжки записной или блокнота с телефонами не было при ней? – спросил Юра.
Участковый, вылупив глаза, посмотрел на Юру.
– Кинься ты – какой блокнот, какие телефоны? Тут на всем районе, может, у десятка человек есть дома телефон…
* * *
На стульях у стены сидели Половчук и два других пацана, у стола – Сергей и Юра.
– Короче, лучше сразу вам колоться. – Сергей вынул сигареты, закурил, сделал затяжку. – Если это вы, то вам – жопа. Изнасилование плюс убийство. Групповое. Высшая мера, короче… А чистосердечное признание – по пятнадцать отсидите и домой. Сколько вам будет, по тридцать с хером? Вся жизнь впереди, надейся и жди… – Сергей улыбнулся, затянулся, сбросил пепел на пол.
– Только нам не надо это вешать, – сказал Половчук. Он исподлобья глянул на Сергея. – Мы там ни при чем. Мы гуляли, увидели менжинских на двадцать девятом… Дали им пиздюлей. Вот это – правда. Насчет бабы – здесь мы не при делах…
Сергей бросил бычок в угол комнаты. Он ударился о стену, покрашенную в синий цвет, упал на пол.
– Как ты со старшим разговариваешь, ты, щенок?
Сергей встал из-за стола, схватил пацана за ворот куртки, поднял, встряхнул и оттолкнул.
– Можешь меня бить, сколько хочешь, – тихо сказал пацан. – Нас там не было, мы ничего не знаем…
– А вдруг это вы, а? Захотелось, может, бабе засадить, а? Поздно, никого нигде уже не снять, а тут сама идет навстречу…
Кто-то из пацанов негромко свистнул в дырку в зубе.
– Тихо! Слушать и молчать, вы поняли? Может, скажете, у вас у всех есть алиби?
– Что?
– Ну, можете доказать, что тогда там не были, что были в другом месте… – сказал Юра. – В субботу, в одиннадцать вечера. И чтобы кто-то подтвердил.
– Можем… Я был дома.
– А кто подтвердит?
– Мамаша. И сеструха.
– А ты где был?
– Я тоже дома.
– А ты?
– И я дома. Кино смотрел. «Особо важное задание».
Сергей отошел к окну, Юра со стулом придвинулся поближе к пацанам.
– Давайте так. Никто не говорит, что это вы. Но если вы там сидите все время – на остановке у ремзавода, – может, вы что-то видели…
– Не, не были мы там… – сказал Половчук. – И вообще мы там не сидим… Мы обычно всегда на Рабочем…
– А тогда чего сидели?
– Так, гулять ходили – на Ямницкий к одному пацану зашли… Потом сели посидеть, покурить… Тут – двадцать девятый, и в нем эти… Мы их наглядно знали – недавно махались возле ДК…
* * *
Юра и Сергей вышли на крыльцо опорного, вынули сигареты: Юра – «Космос», Сергей – «Астру». Юра зажигалкой прикурил обоим.
– Ну, что думаешь? – спросил Сергей.
– Пацаны тут ни при чем.
– Я знаю.
– А чего тогда ты их?
– Пусть знают свое место. Они еще щенки, ты понял? И нечего передо мной выпендриваться… У меня у самого братан такой же. Восемнадцать стукнуло, хабзу кончает. Осенью у армию пойдет, а после армии – я говорю ему – в военное пусть поступает. У Вильнюсе есть специальное училище – на надзирателей, короче… Это ж, ты прикинь – вообще нормально. Зарплата ничего, и зэки все тебе, там, сделают за водку или сигареты… Ладно, поехали опять на место. Пока светло… Посмотрим, что там рядом…
Парни подошли к красному мотоциклу «Урал» без коляски, стоящему рядом с ментовским «козлом». Юра выбросил сигарету, взял шлем, завел мотоцикл. Сергей сел сзади.
* * *
Сергей и Юра ехали по лесополосе. Слева жители окрестных домов устроили свалку: там валялась картофельная кожура, бело-красно-синие пакеты из-под молока, зеленая обшарпанная рама трехколесного велосипеда, деревянный игрушечный грузовик без колес с цифрами «69» на кузове. Справа тянулся забор ремзавода, сверху из цемента торчали осколки стекла. Где-то гавкнула собака. По рельсам катился пассажирский поезд. Мелькали зеленые вагоны с белыми табличками «Ленинград – Одесса».