1986

Козлов Владимир Владимирович

По реке проплыла моторная лодка, в ней сидели три мужика с бутылками пива в руках, четвертый управлял рулем. Мужики подняли бутылки, замахали руками, закричали:

– Христос воскрес!

Парень с девушкой вернулись из кустов.

– Что-то вы быстро! – сказал рыжий. – Или вы – как кролики?

Он сунул парню «Агдам», тот сделал глоток, передал бутылку девушке, что-то шепнул ей на ухо.

– Ты что, сдурел? – закричала она. – Нет, нет и нет!

– Хули ты ломаешься, как целка? – Парень гнусно улыбнулся, два других заржали. Рыжий расстегнул молнию на джинсах, схватил девушку за волосы, притянул к себе.

Ее парень улыбнулся. Девушка встала на колени.

– Ну вот, а ты боялась… – загоготал лысый. – Даже юбка не помялась!

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – вскрикнул рыжий. – Сука! Укусила! – Он ударил девушку в нос кулаком, ногой в живот. Она упала. «Ее» парень подбежал, ударил ее ногой по ребрам.

– Это ты так с моими пацанами? Падла, блядь! – Он схватил ее кофту, разорвал. Лифчика под ней не было. Затряслись бледные большие груди.

Юра встал, подбежал к компании, на ходу вытаскивая из кармана «корку».

– Э, вы что, совсем уже? Групповое изнасилование, да? Еще и с избиением?

– А ты кто такой вообще, а? – Рыжий замахнулся ногой. Юра поймал его ногу и, крутнув, оттолкнул. Парень, взвыв, отлетел метра на три.

– Ой, не забирайте их, не забирайте! – запричитала девушка. Она упала на траву перед Юрой, схватила его за ноги. – Они мне ничего не делали… Не надо!

Парни, сидя на траве, тупо смотрели на Юру. Девушка, обняв колени Юры, продолжала причитать:

– Не забирайте их, не забирайте…

Юра вырвал ноги. Девушка упала на землю. Он пошел к мотоциклу, завел его, сел, поехал по тропинке через луг, к частному сектору.

Проехав метров сто, Юра обогнал мужика с мешком, в кирзовых сапогах и кепке, развернулся, остановился.

– Здравствуйте. Следователь прокуратуры Павлов. – Юра достал свою «корку». – Несколько вопросов.

– А… это… Что вообще… Насчет чего? – Мужик снял с плеча мешок, разодранный в нескольких местах, поставил на траву. В мешке звякнули бутылки. – Вроде ж собирать не запрещается… Или новый «указ» какой? Что, и бутылки теперь собирать нельзя?

– Собирай, сколько хочешь. Бутылки твои никого не волнуют. Здесь совсем другое…

Мужик смотрел на Юру, переступая с ноги на ногу. Он был невысокого роста, лет пятьдесят пять, с загорелым морщинистым лицом. Пиджак размера на два больше доходил ему почти до колена.

– Ты здесь часто ходишь вообще?

– Часто, в общем… Я тут работаю рядом – на регенератном. Уборщиком. Зарплата малая… Так что приходится… Сам я – не это… – Он щелкнул пальцем по шее. – Я за это уже пострадал – хватит, не хочу больше. Работал на «Строммашине», мастером… Сейчас – все, водки ни грамма в рот не беру. Только пива если в пивбаре. Пиво – люблю… Особенно после бани – я в баню хожу к заводу пятьсот одиннадцать… Выйдешь из парилки, оденешь трусы – и пива…

– А в какое время ты здесь бываешь?

– В разное. Бывает с утра, а то и поздно вечером… У меня ж посменная работа… Это сегодня – праздник, паска… Погода щас хорошая, сюда все ходят, если надо выпить… Это раньше, до «указа» – в садиках, в беседках… Щас нельзя – милиция, дружинники… А сюда дружинники не ходят – далеко…

– Ты здесь был в субботу вечером? В смысле, в прошлую субботу, двадцать шестого…

– Да, был…

– Как ты можешь помнить точно?

– То ж была рабочая суббота – потому что перед праздником… Нам – уборщикам – просраться

дали. Все вылизывали… До одиннадцати ночи… Говорили, что Слюньков приехать может, только я не верил. Что ему за дело до регенератного? Это ж вам не «Строммашина» и не «Химволокно»…

– И потом ты сразу сюда? Бутылки собирать?

– Да. Но так, не особо хорошо… Штуки три всего… Может, все Малах уже собрал… Он вообще нигде не робит, инвалид… С утра – на свалку, а потом…

– Ты кого-нибудь здесь видел? В смысле – людей или машины?

– Не, такого ничего не помню. А скажи, начальник: что такой за интерес?

Юра молча смотрел на мужика.

– А ведь ты не только здесь пасешься. Я тебя у ремзавода видел – где Могила неизвестного солдата…

Мужик улыбнулся, показав кривые желтые зубы.

– Я по всему Рабочему лётаю…

– А не был ты случайно там же, возле ремзавода, двадцать девятого марта?

– Не, то давно, не помню…

– Ну, может, тоже что-то бросилось в глаза?

– Не, не помню…

5 мая, понедельник

Юра отошел от писсуара, на ходу застегивая джинсы, открыл кран умывальника, намылил руки обломком хозяйственного мыла. В туалет зашел Шимчук, заглянул в кабинку, покачал головой, кивая на забитый говном унитаз и болтающийся на ржавом бачке кусок лески.

– Если ты пасрау, зараза, дерни ручку унитаза!

Юра, не глянув на Шимчука, закрыл кран и вышел из туалета.

* * *

Свежие зеленые листья скребли по стеклу, сквозь них пробивалось солнце. Юра, сидя за столом, просматривал бумаги.

Дверь открылась, вошел Сергеич, остановился у своего стола.

– Павлов, Низовцов, подойдите!

Сергеич сел к столу, открыл футляр, вынул очки, пососал дужку, положил очки на стол.

– Что за район такой – одни неприятности… В общем, чепэ, директора школы на Рабочем задержали… За… ой, хлопцы, даже и говорить неудобно… В голове не укладывается… В общем, знаете, что он отмочил? Привел в кабинет ученицу восьмого класса и снял перед ней штаны… А мама этой девочки как раз пришла в школу – забыла ключи. Пришла в класс – ей сказали, что дочку как раз вызвали к директору. И она – туда: где ключи от хаты? Открывает дверь, а там… Она сразу – в опорный, написала заявление… Нашла еще двух свидетельниц – которые из коридора видели… Ну, и вы сами понимаете, зачем я вас позвал. Твое, Саша, расследование, я так понимаю, пока не дало результатов… – Низовцов кивнул. – Ну, а у тебя, Юра, вроде все ясно, подозреваемый сознался… Но все равно надо все проверить, не причастен ли он к этим вашим преступлениям… Сами понимаете – и в том, и в этом случае было изнасилование, и раз у человека не все в порядке с этим делом… Едьте в РОВД, его сейчас там будут допрашивать…

* * *

Следователь РОВД, толстый усатый дядька лет сорока, взял из стопки на столе лист бумаги, вынул из кармана пиджака прозрачную ручку с синим колпачком. У его стола сидел директор школы, в сером костюме и синей рубашке. Юра и Низовцов сидели на стульях у стены.

– Фамилия, имя, отчество?

– Пинченко Николай Семенович…

– Год рождения?

– Одна тысяча девятьсот тридцать восьмой.

– Национальность?

– Белорус.

– Образование?