1Q84. Книга 1. Апрель-июнь
Шрифт:
– Вот это хорошо.
– Только я для него, к сожалению, не настолько важна.
– Может, странный вопрос, но… почему ты для него не настолько важна? Насколько я вижу, ты очень привлекательная девушка.
– Просто потому, что он не знает о моем существовании.
Хозяйка помолчала, раздумывая над услышанным.
– Значит, ты не хочешь, чтобы он узнал?
– Прямо сейчас – нет,- ответила Аомамэ.
– Ты почему-то не можешь к нему приблизиться?
– Причины есть. Но главное – я пока сама не хочу. Хозяйка с интересом посмотрела на Аомамэ.
– Встречала я странных людей. Считай, ты одна из них.
Аомамэ поджала губы.
– Ничего
– И никогда не менять однажды установленных правил?
– Да.
– То есть ты – упертая и сердитая?
– В каком-то смысле, возможно.
– И только вчера, похоже, немного ослабила вожжи, я правильно понимаю?
Аомамэ покраснела.
– Что, так заметно?
– Ощущаю кожей. Улавливаю по запаху. Дух мужчины сразу не выветривается. Ас годами его начинаешь чувствовать моментально.
Аомамэ нахмурилась.
– Иногда без этого никак. Я, конечно, понимаю, что хвалиться тут особо нечем…
Хозяйка протянула руку, положила ее на ладонь Аомамэ.
– Разумеется. Иногда без этого действительно никуда. Не о чем тут говорить, и корить себя не за что. Но все-таки, мне кажется, ты могла бы добиться счастья гораздо проще. Полюбить обычного человека и дожить с ним до банального хеппи-энда.
– Я бы и сама так хотела. Но ведь это непросто.
– Почему?
Аомамэ ничего не ответила. Не так-то легко все это объяснить.
– Если понадобится совет, обращайся,- сказала хозяйка, вытирая лицо полотенцем.- По любым вопросам, включая личные. Чем смогу – помогу.
– Большое спасибо,- сказала Аомамэ.
– Иногда отпустить вожжи – еще не значит расслабиться, верно?
– Святые слова.
– Ты не совершила поступков, из-за которых теряют себя,- сказала хозяйка.- Это ты понимаешь?
– Понимаю,- кивнула Аомамэ.
И правда, это она понимала. Что бы вчера ни случилось, себя она не теряла. Но какая-то неуверенность оставалась. Точно винный ободок на донышке выпитого бокала.
Аомамэ вспоминает свою жизнь до и после смерти Тамаки. От мысли, что им уже никогда не встретиться, ее просто разрывает на куски. Никого ближе она не встречала с рождения. С Тамаки можно было говорить, ничего не боясь, даже о самом тайном или запретном. Ни до их встречи, ни после гибели подруги Аомамэ никогда и ни с кем не испытывала столь безграничной внутренней свободы. Тамаки была незаменима. Что и говорить, без нее жизнь Аомамэ оказалась бы куда скучней и никчемнее.
Они были ровесницами и играли в одной вузовской команде по софтболу. В старших классах Аомамэ всерьез увлеклась этой игрой. Хотя начинала без особого энтузиазма – ее просто позвали, потому что в команде не хватало игроков; но уже очень быстро втянулась, да так, что какое-то время просто жить без софтбола не могла. Словно человек, которого сносит тайфуном, вдруг цепляется за случайно подвернувшийся столб – так она ухватилась за этот вид спорта, необходимый для выживания. А кроме того, пусть даже Аомамэ сама и не подозревала об этом, в ней крылся настоящий спортивный талант. И в средних, и в старших классах школы она побеждала на любых соревнованиях. И это, собственно, дарило ей хоть какую-то веру в себя (хотя и не настоящую уверенность в жизни, но что-то вроде). Выступая в команде, Аомамэ наконец-то ощущала, что ее роль в этом мире не так уж ничтожно мала. Играть эту роль – как можно лучше! – доставляло ей настоящую радость. Я все-таки нужна кому-то на этом свете.
Аомамэ была четвертым аутфилдером и в буквальном смысле – королевой внешнего
Таланты друг друга девочки признали сразу и сблизились моментально. Выезжая на соревнования в другие города, они проводили вдвоем все свободное время. Не утаивая друг от друга вообще ничего. Аомамэ рассказала подруге даже о том, как в пятом классе школы собрала волю в кулак и ушла из родительского дома к своему дяде. Его семья, уяснив суть конфликта, приняла ее очень тепло. Но все-таки то был чужой дом. Она осталась совсем одна, без внимания и любви, без каких-либо ориентиров и без малейшей опоры в жизни.
Тамаки была из семьи богатой и знатной, но в раздоре, и дома у нее царил полный хаос. Отец почти все время пропадал на работе, а мать зависала на грани психического расстройства и страдала жуткой мигренью, иногда не вставала по нескольку дней кряду. Тамаки с младшим братишкой росли предоставленные самим себе, питались в дешевых столовых или фастфудах, а то и просто покупали бэнто*. Каждой из них было отчего так исступленно сосредоточиться на софтболе.
* Бэнто (яп.) – холодный завтрак (обед, ужин) в коробке, который берут с собой в дорогу или покупают в пути.
Пришло лето, они вдвоем отправились в путешествие. Как-то ночью разговорились – и вдруг оказались в одной гостиничной постели. То, что произошло между ними, больше ни разу не повторилось. И в дальнейших разговорах не поминалось ни словом. Но это все же произошло, их союз стал еще крепче – и еще конспиративней.
В институте Аомамэ продолжила заниматься софтболом Этот вид спорта был тогда на пике популярности, и за особые успехи ей даже назначили специальную стипендию. Вскоре она стала ключевым игроком в команде. И в то же время увлеклась спортивной медициной и боевыми искусствами. Ее расписание с утра до вечера забивалось учебой и тренировками. Расслабиться, как многие однокашники, Аомамэ себе не позволяла. Из четырех лет студенчества она старалась выжать как можно больше знаний и навыков для дальнейшей жизни, в которой помощи ждать будет не от кого.
А Тамаки поступила на юридический и с софтболом распрощалась. Для ее восходящей карьеры спорт оказался не более чем проходной ступенькой. Все-таки она собиралась вызубрить право и получить лицензию адвоката. Но хотя их дорожки в будущем разбегались, дружить девчонки не перестали. Аомамэ жила в студенческом общежитии, за которое не нужно платить, а Тамаки – в родительском доме, где все собачились между собой, но хотя бы о деньгах можно было не беспокоиться. Раз в неделю они встречались, где-нибудь ужинали – и никогда не уставали от разговоров.