2 Разбойник с большой дороги
Шрифт:
– Год?
– голос любимой раздался как раз в тот момент, когда он торопливо натягивал шуршащую свежестью рубаху, - ты уже вернулся? Давно? Извини... я думала, тебя не будет дольше...
Нежные руки обняли его торс, к груди прижалась пахнущая цветами златовласая головка, и маг, крепко притиснув к себе жену, некстати подумал, что идти ей пришлось через оранжерею. А потом несколько мгновений стоял молча, закрыв глаза и постепенно понимая, как глубоко ошибался.
– Ты рассердился?
– наконец спросила Дора опасливо, и тогда он склонился к ней и поцеловал так нежно, как только умел.
– Нет... но испугался...
Уточнять,
– Я ходила к девочкам, - тихо пробормотала княгиня, когда настырный звонок, приглашавший на завтрак, прозвонил второй раз.
– Я понял, - успокаивающе шепнул Год, рассеянно поглаживая ее пышные волосы, - и как они?
– Все по-разному, - вздохнула Дора, - но я сейчас не о них... ты на меня сердился, я поняла по твоему лицу...
– Когда ты его успела рассмотреть?
– тихо засмеялся маг, - и почему решила, что на тебя? Я сердился на себя... нужно было заранее договориться, как сообщать друг-дружке, кто и куда пошел.
– Я так и подумала, - почему-то расстроилась молодая жена, - и хочу тебе показать одну вещь... идем в умывальню.
– Дора... нам уже пора вставать и бежать в столовую, - вздохнул маг, с неохотой выпуская любимую из объятий, - я привел сюда отряд оборотней и королева непременно захочет познакомиться с их командиром. Я должен быть там.
– Год... это очень важно.
– Хорошо, идем, - сдался он, не в силах противиться умоляющему взгляду.
Но сначала заклинанием привел в порядок одежду, хотя старался расходовать магию бережно, как скряга. В этих местах энергия имелась только в океанской воде и то немного, и собирать ее оттуда было непросто.
– Смотри туда, - Дора осторожно повернула мужа лицом к зеркалу и он едва сдержался, чтобы не присвистнуть от удивления
Наискосок через дорогое, синеватое старинное стекло шла надпись большими буквами, сделанная чем-то светлым, то ли мылом, то ли белилами.
"Я к девочкам, скоро вернусь".
– Золото мое, - чувствуя себя самым счастливым из всех дроу, шептал жене Год, осыпая ее легкими поцелуями, - ну прости невнимательного мага. А я открою тебе очень важную тайну. Мне и в голову не приходит осматривать комнаты самому, я посылаю магического поисковичка. Но у него нет глаз... и боюсь, я очень нескоро обнаружил бы эту записку, а может, и никогда не нашел. Ведь свои комнаты я убираю тоже заклинанием.
– А я не нашла бумагу...
– расстроилась Дора и новобрачному снова пришлось ее утешать, хотя он покривил бы душой, заявив будто сам не испытывает удовольствия, целуя свое синеглазое счастье.
– Идем?
– наконец оторвался он от жены, уже привычно поправляя ее прическу, - или ты хотела что-то спросить?
– Всего одну минуту... про герцога Лаверно и Карла. Ты можешь объяснить, почему они так быстро сюда примчались? И еще - ты говорил что хочешь помочь девочкам, а у них сейчас все так сложно... и Тэри и Окти... а Бет говорит, нас нарочно сюда собрали и сделали красивыми, как приманку, чтобы привлечь на сторону королевы больше знатных господ. Это правда?
– Я им и так помогаю... но объяснять подробнее сейчас некогда. И обо всем остальном тоже поговорим после завтрака, я все тебе объясню,
Ободряюще улыбнулся задумавшейся жене и открыл проход прямо ко входу в столовую.
Как выяснилось, двери были распахнуты настежь, и едва молодожены оказались на пороге, откуда-то сверху раздалась громкая торжественная музыка, несущаяся из серебряного раструба гномьего заводного органа. Потом ее Величество поздравила остановившихся посреди комнаты смущенных супругов короткой, но прочувствованной речью, а все сидящие за столами зазвенели маленькими колокольчиками, призывающими семейное счастье. Мужчины дружно прокричали шуточное простонародное напутствие завести не менее шести малышей, трех принцесс и троих принцев, а Бетрисса от имени девушек пожелала "тихого лада и полного склада", и кадетки поддержали ее звоном колокольчиков.
Баронесса Ульрика Лювье, довольно пухленькая дама средних лет, смотрела на эту необычайно вольную, по ее мнению, церемонию поздравления новобрачных, широко распахнув глаза и временами забывала захлопнуть рот. Мага при дворе считали бездушным сухарем, да и как не считать, если он ни за деньги, ни за красивые глазки никогда не шел ни на какие уступки? Ни разу никому и одной веснушки не свел, ни зелья приворотного не дал. А тут обнимает при всех Доренею Марьено, которую госпожа Лювье помнит совсем юной девчушкой, и может на алтаре всех богов принести клятву, не было у той Доры ни такой стройной фигурки, ни таких точеных черт лица. Та была едва-ли не пышнее ее самой и черты лица тоже имела достаточно крупные и расплывчатые.
– Мы хотели устроить праздник вечером, - шепнула Дора Бетриссе, когда устроилась между нею и мужем.
– Обязательно устроим, - услышала ее королева, - сейчас было только начало. Мне рассказали, что тебе несказанно повезло, сама Элторна отметила ваш союз своим поздравлением.
– Где такое было?
– не выдержала Ульрика.
– В Дройвии, - сухо ответил за королеву Годренс, - у меня там дом и друзья.
– Но разве...
– любопытные огоньки все жарче разгорались в бледно-серых глазах баронессы, грозя превратить так весело начавшийся завтрак в допрос.
– Вы хотите, ваша светлость, - с ледяной учтивостью усмехнулся Годренс, вмиг превращаясь в того мороженого сухаря, каким обзывали его незадачливые просители, - чтобы я выдал вам мои родовые и профессиональные тайны? Извольте. Но после трапезы и наедине. Но потом я буду вынужден наложить на вас печать вечного молчания, постоянно следить за вашим языком мне просто некогда.
– Я думаю, Ульрика просто неудачно пошутила, - спасла побледневшую баронессу Зантария, - а кроме того сразу после завтрака я желаю видеть советника Шаграйн и вас, князь и княгиня Марьено, в своем кабинете, у меня есть к вам вопросы.