2-я книга. Сенсетивы Галана
Шрифт:
Микки минуты две молчал, а потому, уже пролетая над океаном Талейн, чуть слышно прошептал:
– Святой Станислав, неужели я и мои дети будем точно такими же, как а-люди древней Терры?
Я насмешливым голосом поправил его:
– Бери больше, Микки, ты и твои детишки будете точно такими же, как синтетты Интайра. Хотя я знаю об этом мире всего ничего, они, судя по некоторым замечаниям Нэкса и Бэкси, были существами куда более высшими, чем мы, ничтожные, самовлюблённые и эгоистичные людишки. Так что мне будет очень приятно вернуться на Галан через год и посмотреть на то, каким вы его сделаете.
Во дворец мы вернулись даже раньше, чем обещали. Там во всю шло приготовление к очередному этапу свадебных торжеств.
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, северная часть континента Галанардиз, ледник на берегу залива императора Рилквида.
Галактические координаты:
L = 52877,39437 СЛ;
Стандартное галактическое время:
20 декабря, 11 часов 28 минут
Месяц иззан, 05 число, 12 часов 00 минут
"Молния Варкена", ведомая твёрдой рукой Нэкса в прямом, а не переносном смысле, как это бывало ранее, менее чем за семь минут доставила нас с Рунитой и тысячами пассажиров на борту к заливу императора Рилквида. В Роанте было в это время двенадцать часов дня, но над Галанардизом стояла кромешная тьма. Небо было затянуто тучами, дул сильный порывистый ветер, а температура за бортом была тридцать семь градусов ниже нуля по стандартной шкале. На этом бесхозном континенте такое случалось не часто. Это было лёгким морозцем для меня, но вызвало ужас у Сорки и нескольких десятков галанцев, находящихся в навигационной рубке. Бэкси, Нэкс и Микки, сидевший в кресле оператора связи голым по пояс, относились к этому, как к неизбежному, а потому помалкивали, я, откровенно говоря, вибрировал и лишь Рунита была абсолютно спокойна и невозмутима. Её, явно, совершенно не пугала ни ночная темень за кокпитом навигационной рубки, ни ураганный ветер, ни лютый мороз.
Моя жена уже была одета в свадебный кимон, целиком изготовленный из золотой канители, платины, бриллиантов и керальских огневиков. Наряд этот весил без малого центнер, был невероятно жестким и неудобным, а потому гораздо больше походил на рыцарские доспехи, нежели обыкновенное свадебное платье невесты. Увы, но такова варкенская традиция и наряд варкенской невесты должен быть роскошным, богатым, но жутко неудобным и тяжелым. Рунита в нём не могла даже толком сидеть, а потому просто прислонилась к подлокотнику командирского кресла, на котором сидела Бэкси, одетая в длинное бальное платье с глубоким декольте.
Мамочка Бэкси обняла Руниту за талию
Микки держал в руках здоровенный шестигранный барабан-годо, гранёный корпус которого был покрашен в ярко-синий цвет, а все металлические части блестели позолотой. Если приглядеться к синему годо повнимательнее, то было видно, что его лак покрыт тонкой сеточкой кракелюр, словно старинная картина. И это не мудрено, ведь этому барабану было уже добрых тридцать тысяч лет и потому я над ним так трясся. Наш славный годойон Микки прижимал барабан к своей груди так трепетно и нежно, словно он был круда клана Мерков Антальских. Даже Сорквику он не позволил прикоснуться к синему годо, сердито буркнув, что расстроить этот инструмент способен любой дурак, а вот вернуть ему прежнее звучание сможет далеко не каждый и он не намерен долбаться с барабаном-годо несколько часов прежде, чем он снова станет звучать так, как надо.
Сорквик насупился, но дулся не более пяти минут, так как Нэкс приволок ему пластиковую погремушку точно такого же вида, на которой я сам давал побарабанить всяким любителям ритуальной варкенской музыки. Пожалуй, нужно родиться варкенцем для того, чтобы понять разницу между грохотом этого пьезоэлектрического чудовища и настоящим пением барабана-годо, от которого душа то уходит в пятки, то выпрыгивает наружу. В Микки, похоже, после того, как в роботехнической лаборатории изготовили его поликристаллический мозг, вселилась душа какого-то варкенского круда, которую Великая Мать Льдов послала обратно в мир людей. Когда я рано утром заглянул на свой корабль, то услышал как он репетировал и сразу же понял, что он прирождённый годойон, которого обстоятельства заставили стать боевым пилотом.
Не выпуская из пилонов посадочного шасси, Нэкс подвесил "Молнию" на антигравах в самом центре выбранной нами льдины и зажег все прожектора. Настала пора нам с Рунитой выйти на лёд и завершить наше варкенское бракосочетание церемонией запечатления, – архоматейдом. Я поднялся из кресла первым и поклонился своим посаженным родителям, которые должны были вывести меня из корабля на лёд. Затем встала Рунита и поклонилась Сорквику. Император взял её под руку и степенно повёл к выходу, хотя ему вовсе не улыбалось выйти из теплой, уютной навигационной рубки в жуткую морозную и ветреную ночь. За него я нисколько не волновался, как не волновался за дюжину тех галанцев, которые должны были установить на льдине светильники и резной, золоченый помост для Микки и его синего годо.
На всех моих друзьях была надета вместо исподнего варкенская мягкая броня, в которой можно спать прямо на льду, да, к тому же, все они прошли через варкенский реаниматор, а потому лёгкий морозец не был им страшен. Другое дело Рунита, ведь на ней под золотым панцирем не было надето даже ночной рубашки, а я не имел права согреть бедняжку. Однако, мою жену лютый мороз и сумасшедший ветер, который резко усилился, похоже, нисколько не пугал. Чтобы не тащить на себе золотую броню, она просто заставила свой свадебный кимон лететь над полом, а сама только делала вид, что перебирает ногами. К тому же от золотого кимона веяло теплом, словно от горячей печки.