2-я книга. Сенсетивы Галана

Карр Алекс

Наслаждаясь звуками барабана-годо и подбадривая нашего годойона громкими возгласами, Рунита первым делом расчесала мои волосы, стянула их на затылке и скрепила гребнями, замкнув их кольцом. Потом она быстро подрезала концы волос ножницами и сожгла излишки в бешено пляшущем на сильном ветру пламени светильников. Затем она воткнула в мои туго стянутые волосы длинную спицу, чтобы отбрасывать на них косички, надела на пальцы специальные крючочки и принялась за работу. Микки играл в сумасшедшем темпе и его ловкое, мускулистое тело металось ничуть не менее резко, чем языки пламени в светильниках. Первую косичку моя жена заплела мне в считанные секунды и отбросила её вперёд, мне на лицо, сильным и резким движением, отчего она чувствительно стеганула меня

по носу, а затем медленно сползла на спицу.

Я тут же почувствовал, как мощный импульс энергии пронзил меня от крестца до самого мозжечка и по всему моему телу разлилась какая-то благодатная истома. Это было, воистину, восхитительное ощущение, которое я ни с чем не мог сравнить. Отдалённо оно напомнило мне то ощущение, которое я однажды уже испытал в Равеле, в тот день, когда Рунита заплела мои космы в три толстые косы. Моя жена заплетала мне волосы примерно в том же темпе, что лупил в барабан Микки, а он делал это со скорострельностью хорошего галанского пулемёта. Косички хлестали меня по лицу примерно через каждые шесть секунд и каждый раз меня пробивало от крестца и до затылком разрядом неведомой энергии. Только теперь я понял то, почему во время архоматейда вокруг новобрачных собираются такие огромные толпы народа. Видимо, всем остальным архо и трао тоже перепадало от щедрот нашей небесной повелительницы Матидейнахш.

Когда Рунита спускалась по эскалатору на льдину, у меня всё внутри так и сжалось от боли. Я очень боялся того, что моя нежная галанская девочка, этот цветок тропиков, замёрзнет на этом ледяном, пронизывающем ветру. Ага, как же! Уже через каких-то пять минут лёд вокруг нас подтаял и от большой лужи стал подниматься пар. Ветер, почему-то, утих. Скорее всего Рунита просто воздвигла вокруг нашей льдины псевдосиловой барьер и в этой огромной полусфере, в которую поместилась даже "Молния", температура стала быстро подниматься. Вскоре она достигла примерно двадцати восьми градусов выше нуля и лёд стал быстро таять. Через полчаса я уже сидел в луже чуть ли не по пояс, а над нами клубилось целое облако пара, в котором звуки барабана-годо сделались какими-то таинственными и загадочными. Когда примерно через три четверти часа последняя косичка была заплетена, я громко крикнул:

– Бэкси, родная, зажги прожектора! Ничего не видно!

– И подай мне платформу-антиграв! – Истошно завопил Микки – Я ни за что на свете не спущусь с помоста в эту лужу! Мне не хватало только поскользнуться и утопить синий годо.

Помахав своем у другу рукой, я крикнул:

– Правильно, Микки, ведь это теперь твой годо! Сними с него мембрану и я доверху наполню его драгоценными камнями за то, что ты так здорово играл на нём для нас.

Я встал на ноги и повернулся к Руните. Её лицо было мокрым, розовым от пара и очень довольным. Широко улыбаясь мне, она радостно воскликнула:

– Всё, Веридор Мерк, я закончила свою работу. Как я и обещала Великой Матери Льдов, я заплела твои длинные космы в тысячу косичек, но желаний у меня будет куда больше. К тому же учти, Веридор Мерк, одно моё желание тебе придётся исполнять не одну тысячу раз. В твои волосы я вплела тонкие нити, свитые из платины и белого шелка, а концы косичек украсила серебряными шариками, так что у тебя будет самая музыкальная причёска-архо, любимый.

Рунита попыталась встать и выпрямиться, но у неё ничего не получилось. Её золотой кимон, будто заклинило. Протянув к ней руки, я помог ей подняться и раскрыл кимон словно золотую раковину, достав из неё розовую, смеющуюся жемчужину. Я боялся, что моя жена превратится в ледышку на этом холоде, а она выбралась из своего кимона горячая и распаренная. Шагнув к ней, я прижался к её лицу, к мокрому, горячему телу и беззвучно заплакал от счастья. По моему лицу текли слёзы, но их в этом пару можно было принять за струйки горячей воды. Стоя в тёплой воде, я поднял Руниту на руки и понёс её к траппу, где нас ждала Бэкси. Когда эскалатор стал поднимать нас вверх, она спросила меня:

– Шкипер, ты что, так и намерен

оставить на льду золотые светильники и свадебный кимон? По-моему это будет слишком расточительно даже для тебя, мой мальчик.

Слабо улыбнувшись, я сказал в ответ:

– Бэкси, дорогуша, всё это станет призом для тех моряков, которые первыми найдут этот айсберг в океане. Именно об этом я намерен раструбить во всех портах Галана.

Наша заботливая мамочка покрутила пальцем у виска, скорчила презрительную физиономию и сказала:

– По-моему это всё провалится в тартарары, шкипер. В данную минуту та льдина, на которой Рунита заплетала твои патлы, висит на высоте четырехсот метров над океаном и сам черт не знает, кто её держит, ты или твоя женушка. Если всё оставить так, как есть, то льдина так грохнется об воду, что все эти сокровища достанутся рыбам.

Только услышав эти слова я понял, что до сих пор между делом, ненароком удерживаю льдину в воздухе. Усмехнувшись, я плавно опустил её на воду и легонько подтолкнул в сторону экватора. Уже в просторном тамбуре "Молнии" Бэкси проворчала притворно сердитым голосом:

– Ну, и семейка, дьявол меня побери! Один поднял в небо целый айсберг, другая вскипятила на нём ванну почти километрового диаметра, словно вздумала выкупать целую дивизию космодесанта. Чего, интересно, мне теперь ждать от их дочурки? Наверное будет играть лунами вместо погремушек.

Рунита всплеснула руками и воскликнула:

– Мамочка Бэкси, ты испортила мне самый большой сюрприз! Я так мечтала сама рассказать об этом Верди.

Моё сердце от радости бешено заколотилось и я буквально рухнул на колени перед Рунитой, прижимаясь лицом к её розовому, благословенному животику. Бэкси обняла мою жену, похлопала меня по плечу и веселым голосом сказала:

– Рунни, девочка моя, да, этот парень, стоило вам оказаться наедине, и без твоих слов мигом бы узнал о том, что твоя яйцеклетка была оплодотворена во время вашего брачного полёта. Теперь, когда вы оба стали сенсетивами такого уровня, между вами уже никогда не будет никаких тайн, что и будет мучить вас, если вы не станете любить друг друга изо всех сил.

Первой нас встретила у входа в лифт Серебряная Туника Руниты, беспокойно мечущаяся на столике. Это маленькое пушистое создание, обладающее телепатическими способностями, прекрасно чувствовало то, что творится снаружи и потому была вне себя от ужаса, ведь её подруга-симбионт была вынуждена стоять нагишом на льдине. Теперь ей хотелось только одного, – поскорее окутать Руниту теплом и заботой, но её подопечная сначала надела на себя мягкую варкенскую броню, затем золотые туфельки на высоком каблуке, после чего принялась строго выговаривать Пушистику за её страхи и лишь после этого позволила Серебряной Тунике одеть себя в длинное платье с рукавами-крылышками. За те несколько недель, что Пушистик была неразлучна с Рунитой, она очень выросла и теперь могла изображать из себя очень роскошные бальные наряды просто редкостной красоты.

На этот раз Пушистик поразила меня тем, что декольтированное платье Руниты, оставлявшее открытой её спину, было словно соткано из осенней узорчатой листвы. Ажурные листья мерцали, переливались разноцветными красками и медленно скользили вдоль её тела, создавая тем самым эффект нескончаемого листопада. Осмотрев себя в зеркалах лифта, Рунита телепортом достала из своей шкатулки, стоящей в спальной на Женской половине, живые бриллианты и с помощью телекинеза мигом создала себе роскошную причёску. Несколько мазков косметическим устройством и она превратилась в самую настоящую богиню любви. Я также быстро облачился в клановый наряд и когда она поманила меня к себе, встал подле неё. Теперь мою жену уже не смущало то, что в туфлях на высоченных каблуках она была чуть ли не на полголовы выше меня ростом. В моей голове, внезапно, мелькнула мысль, что отныне я буду всего лишь архо, состоящим при этой красавице. Ну, и пусть, я был бы согласен быть при ней и трао, лишь бы до самой смерти дышать запахом её волос и созерцать эту небесную красоту.