2. Источник
Шрифт:
Пафнутий тут же пришел в хорошее расположение духа, объявил наш брак благословенным и призвал к себе "на ковер" следующую пару.
– Ну? Что скажешь? – ехидно поинтересовалась я у Корина. Меркантильность святого и ошарашенная физиономия норлока несколько подняли мне настроение, и я решила отложить разборки по поводу глупой женщины на потом.
– Он такой же святой, как я – гоблин! – заявил Корин.
– Но вы же не хотите на самом деле жениться! – вмешался в наш разговор Мигель.
– Мы и не собираемся это делать, – подтвердила я.
– Ну и не давали бы Пафнутию золотых! Тогда
Корин ругнулся, а я невольно фыркнула. Действительно… норлоку совершенно необязательно было расставаться с деньгами. В конце концов, прожили бы мы и без благословения святого. Тем более, что брак в наши ближайшие планы не входил определенно. Особенно друг с другом.
– А теперь уж деваться некуда, придется вам жениться, – заявил Мигель. Мы с Корином споткнулись и остановились, как вкопанные.
– Зачем? – выдавил из себя норлок.
– А как же? – удивился Мигель. – Это традиция такая. Раз Пафнутий вас благословил, значит в течение трех дней вы должны жениться. И стоить это вам будет примерно пять золотых.
– Сколько? – возмутилась я. – Это же обдираловка!
– А зачем Корин отдал Пафнутию два золотых, не торгуясь? – резонно возразил Мигель. – Теперь жрецы знают, что у вас есть деньги, и сдерут с вас как можно больше.
– Похоже, Корин, твоя щедрость нам выйдет боком, – язвительно заметила я.
– Откуда я знал, что со святым можно торговаться? – обиженно возопил Корин. – И вообще. Лично я жениться не собираюсь!
– Думаешь, я горю желанием за тебя замуж выходить? – ехидно поинтересовалась я.
– Ты мне еще за глупую курицу ответишь!
– Слушай, Мигель, а нельзя ли избежать столь экстренного венчания? – обеспокоено поинтересовался Корин. – Сказать, например, что мы дома пожениться хотим? В присутствии родственников?
– Можно. Только это тоже будет денег стоить, – не порадовал нас пацан. – И не забудьте разрешающую бумагу взять, иначе вас из города не выпустят.
– Похоже, Лукулл знал, что делал, когда давал нам с собой столько золота, – вздохнула я. – Придется откупаться. Привлекать к себе внимание нам ни к чему.
– Хорошо, я займусь этим прямо сегодня, – решил Корин. – Может, нам уже ночью удастся выкрасть скипетр, и надо будет покидать город самым спешным образом.
Однако до ночи еще надо было дожить. А сделать это было весьма проблематично, поскольку народ искренне радовался всем влюбленным парам, отмеченным благословением Пафнутия. В том числе и нам. Как только мы не изворачивались, чтобы улизнуть с массового гуляния – бесполезно! Нас, вместе с другими женихами и невестами, закрутило колесо празднества. Пришлось нам с Корином обниматься, строить друг другу глазки и мило улыбаться окружающим. Когда нас потащили танцевать, мы еще сдержались. Когда заставили прыгать через костер – тоже мужественно промолчали. Но когда нас попытались принудить прилюдно целоваться, наше терпение кончилось. Я уже даже открыла рот, чтобы послать всех окружающих в долгое изощренно-сексуальное путешествие, но ситуацию спас Корин. Не моргнув глазом, он заявил, что дал клятву поцеловать меня только после того, как я стану его женой. Ну а поскольку он – величайший на этом свете Светлый рыцарь (вам смешно? Мне тоже смешно), то считает долгом чести исполнить свою клятву. Народ искренне посочувствовал страдальцу, но от нас отступились.
– По-моему, люди решили, что ты идиот, – фыркнула я. – Подобные клятвы, как мне кажется, даже самые упертые Светлые рыцари не дают.
– А ты что, Ристи, хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – заинтересовался Корин.
– Только рискни здоровьем! – сразу же ощетинилась я. – То, что мы с тобой изображаем влюбленную парочку, еще ничего не значит.
– Я нашел! – радостно завопил рядом Мигель. – Жреца нашел!
– Какого жреца? – хором удивились мы.
– Ну как же? Чтобы вам поцеловаться можно было. Жрец Пафнутия от подобной клятвы может освободить!
– Зачем? – снова хором застонали мы, взирая больными глазами на не в меру угодливого пацана. – Ты же знаешь, что на самом деле мы вовсе не влюблены друг в друга!
– Да? – искренне огорчился Мигель. – А я думал, вы передумали. Вон как веселились славно! И через костер прыгали, и танец влюбленных танцевали.
– Ну и что нам теперь делать? – тоскливо поинтересовалась я.
– Попробую отвлечь жреца более важными проблемами, – пообещал Корин и смело ринулся в бой. – Отче, не соизволите ли вы выслушать нас?
– Да, сын мой…
– Мы хотели бы получить разрешение сочетаться браком не здесь, а в своем городе, в кругу родни. Не могли бы вы выдать нам соответствующее разрешение?
– Понимаю, сын мой. Что ж… сие разрешение будет тебе стоить четыре золотых. И еще один за оформление документов.
Корин вздохнул, но спорить не стал, раскошелившись на пять золотых. Жрец сложил их в мешочек на поясе, погладил его, как любимую наложницу, достал свиток, вписал наши имена и шлепнул печать. И за это он содрал с нас столько денег? Ужас!
Однако, как оказалось, это было еще не все. Жрец отнюдь не успокоился на достигнутом и, масляно улыбаясь, предложил Корину нарушить-таки его клятву относительно поцелуев. Норлок, вошедший в роль Светлого рыцаря, благородно отказался, сославшись на правила чести и нормы морали.
– Жаль, жаль… – с наигранным огорчением вздохнул жрец. – Ведь ты, без сомнения, очень хочешь поцеловать свою прекрасную нареченную.
– Очень! – согласился Корин, продолжая играть роль влюбленного в меня рыцаря. Я скромно потупилась и попыталась покраснеть.
– Так знай же, сын мой, что Пафнутий щедр к влюбленным. Властью, данной мне этим святым, я освобождаю тебя от твоего слова на сегодняшний день. Ибо ныне великий праздник. Ну же, целуй свою нареченную!
– Целуй, рыцарь, целуй, ныне все можно! – поддержал жреца целый хор пьяных голосов, активно принявших участие в нашей "трагедии".
Хе… ну, если посмотреть со стороны, то иначе, как трагедией, такое и не назовешь. Двое вполне приятных молодых людей, влюбленных (по их мнению) друг в друга, получили благословение Пафнутия, а поцеловаться не могут! Это ж какая несправедливость! Да я бы сама бедняжкам изо всех сил посочувствовала. Вот только одна проблема. Влюбленными друг в друга мы точно не были. Но если толпа это поймет, то, пожалуй, порвет на части. Ибо народу явно захотелось зрелища.