20 000 лет подо льдом
Шрифт:
Индийская канна, например, ежечасно росла на полметра, а когда я срубил ее, из корня потекло столько сладкого сока, что я наполнил им свою флягу. Орхидеи зацвели через десять часов. При цветении орхидей я наблюдал, что чашечка их нагревается. Это единственный цветок, который свидетельствует, что и растения чувствуют, любят и радуются.
Чрезвычайный рост всего здесь имеет свою причину. Насыщенный кислотами чернозем и огонь, который подогревает его снизу, тепло и влага, а также аммоний, - все это способствует развитию жизни. Способствует ему и постоянное сияние неба. За неделю здесь созревает то, что при нормальных климатических условиях
Через семь дней вокруг озера и на склонах гор зазеленели густые кустарники.
Только высокоорганизованные животные еще не появлялись. Полип все еще оставался единственным обладателем вод.
Я уже начал думать, что это существо, это создание природы является неприступным, что его нельзя уничтожить, что, проглотив полипа, крупные рыбы выбрасывают его из себя вполне невредимым, а чайки, если подхватят это чудище, снова бросают его в воду. Это существо даже само себя не может погубить.
Однажды, проснувшись, я был поражен необычным явлением. На зеркальной глади озера плыло загадочное существо. Моряки его называют гребенчатой медузой.
Существо это - тоненький пузырь, как мыльный пузырь, и так же выигрывает цветами радуги. Когда плывет спокойно, то ее щупальца, длинные и тонкие, как ниточки, колышутся в воде. Именно эти ниточки убивают все живое.
Когда медуза хочет отправиться вперед быстрее, то она надувается. Пузырь, как розовый чепчик над водой, служит для медузы парусом. К чему это создание прикоснется, то и погибает. Если заденет щупальцами большое существо, существо болезненно задрожит и цепенеет. Если человек прижмется к медузе, на пальцах остаются пупырышки, словно их обожгли угли.
Рыбаки, встречая даже погибших медуз, пытаются их обойти. Медузы в течение двадцати четырех часов истребили в озере всех полипов. Наблюдал я войну полипов с медузами, удивляясь, ибо как только медуза касалась полипа, щупальца полипа увядали, и он погибал.
Между растениями победителями выходили криптогамы - это мхи величиной с кусты, дрожащие, как студень, лишайники, набухшие грибы, папоротники с пустой сердцевиной, а между ними - армия паразитов, которые появляются только в раскисшей почве, при соответствующей влажности и теплоте.
На побережье озера начинают расти и травы. За двадцать четыре часа они поднимаются до роста человека, а следующие двадцать четыре часа цветут и колосятся. Камыши образуют непроходимые леса. А где земля уже подсохла, там набухшие кочки уведомляют, что из них вскоре поднимет голову новый растительный властелин, не знать который, возможно, даже огромная кокосовая пальма.
Вместе с растениями из перегретого ила появляются и представители животного мира - жадные до крови черви, пиявки, различные моллюски, медузы и подобные гадюкам страшилища. Наконец появляется и рак. Он выползает на сушу.
Но возникновение этих животных природа спрятала завесой тысяч тайн, не позволяя заглянуть в ее мастерскую.
Дно озера недоступно человеческому глазу, берега покрыты рощами камышей, бамбуков, пальм, сахарного тростника, дальше от берега в озерах растут широколиственные, нелумбии, а дальше стелется красно-желтый ковер уртикулярий. Поверхность озера чистая, как зеркало, только на середине. Здесь и есть самая сокровенная глубина.
Что происходит в той глубине? Этого я уже не могу видеть. Только раз зазвучал в моих ушах первый живой голос: кваканье лягушки.
Как только появятся в воздухе сотни тысяч насекомых, то за ними не замедлят и пауки, которые сядут на стебельки трав и начнут ткать шелковые сети. А когда созреет первое зерно трав, найдутся и муравьи, чтобы спрятать его себе на зиму.
Вдруг глубокую тишину нарушил звук, словно кто-то чмокнул языком. Это лениво выползает из щели из земли странное существо - длинное, как рука человека. Неуклюжее и плоское, черное тело с огненными пятнами, как короткая гадюка, с двумя ногами под головой и розовыми ушами, которые свисают почти до земли. Что это? Саламандра, тритон, спрут или амфибия? А может, это родство всех четырех видов. Эта загадочное животное появляется всегда одиноко - в паре их еще никто не видел, яиц его тоже никто не находил. Невинное чудовище, о котором не знают, чем и для чего оно живет.
Где озеро превратилось в топь, которая впоследствии начала высыхать, там воздух насыщается разной заразой, и человеку там задерживаться опасно. И вот вдруг я начал чувствовать, что со мной что-то происходит. Ноги ослабли, голова стала тяжелой. Однако возвращаться на корабль я не собирался, ибо хотел до конца видеть тайну возникновение нового мира.
Если бы даже пришлось поплатиться за это головой, то я согласился бы.
От непомерной жары вода из озера испарялась, и быстро на дне остался только ил с болотом посередине, которое то набухало, то спадало.
Что там возникнет?
Лихорадка уже совсем побеждала меня - я не мог шевельнуться. Меня душила топяная вонь, донимали гадкие змеи, ползучие ящерицы, не давали покоя рои надоедливых насекомых, но я все же не оставлял своего места. Интересно, что родится из того болота?
У меня была Бэби, которая, конечно, лечить от горячки не умела, только прогоняла от меня полчища отвратительных пресмыкающихся, и стирала лапами с моего лица въедливых муравьев.
Я не сводил глаз с болота. Оно еще больше подсохло, поверхность его покрылась твердой корой и все время шевелилась, словно что-то ее месило.
Казалось мне, что в этом подвижном иле медленно определяются очертания огромной фигуры - длинного туловища, круглой головы, четырех продолговатых конечностей - возможно, рук и ног.
Что же это родится?
Человек или огромный ящер? А возможно, страшное сочетание обоих? Очертания существа становились все яснее и четче.
В моей голове моментально мелькнула неожиданная болезненная мысль.
Если я умру в ту самую минуту, когда родится это чудище, то оно проглотит все живое на острове - прежде верную мою медведицу, потом тестя, доброго старца Ламека, которого я освободил из хрустальной гроба, наконец, мою Нагами, в которой бьется сердце моей жизни.