2007 № 12
Шрифт:
На протяжении следующих нескольких дней он напрасно старался остановить инопланетян. Они отказывались. Он пытался выиграть время, чтобы устроить переговоры или обсудить другие варианты. Они отклоняли все предложения — время было существенным фактором в их контракте с видом, который они представляли. Вскоре с поверхности Земли исчезли все собаки, а также волки, шакалы и койоты. А потом пришельцы удалились так же неожиданно, как и появились.
Разрушения и страх, посеянные этой атакой, вызвали всемирный экономический кризис. Он был суровым, хотя
Люди проклинали безымянных пришельцев, которых прозвали Мясниками. Оплакивавшие потерю своих питомцев не могли им ответить и были лишены даже образа, лица, которое можно было бы ненавидеть.
Многочисленные случаи беспричинных нападений на владельцев кошек и увеличение числа локальных войн по всему земному шару, похоже, подтверждали заключения Мясников относительно нашего вида. Человечество действительно стремилось к саморазрушению.
Население Соединенных Штатов, пострадавшее особенно сильно, ближе всего подошло к тому, чтобы вернуться к норме. Люди искали способы жить дальше.
После того как в память о домашних животных были возведены статуи, монументы и разнообразные храмы, люди начали искать замену. Они заводили черепах, хомячков, попугаев и свиней. Многие бывшие владельцы собак завели кошек, другие — енотов, хорьков, выдр и даже скунсов… после соответствующих изменений. И законы стремительно изменились. Времена требовали перемен (хотя каждая новая минута, возможно, чего-то требует). Даже старые политики могли выучить новые трюки, если их заставляли.
К тому времени, когда Земля совершила свой пируэт вокруг Солнца и вернулась к той точке орбиты, которую мы называем Пасха, невероятно возрос спрос на кроликов. Впрочем, кролики с энтузиазмом удовлетворили этот запрос.
Многие бывшие владельцы собак пытались обучать своих кошек каким-нибудь командам. Кошки абсолютно не хотели сотрудничать и относились к людским потугам с презрением.
Другим повезло больше. Вороны, говорят, могли выучить несколько слов, а некоторые даже приносили хозяевам маленькие резиновые шарики. Один человек из Миннесоты научил своего попугая петь государственный гимн. Защищая себя и свою птицу, он говорил: «Ну, он не идеален, но его исполнение однозначно лучше многого из того, что я слышал».
Никто с этим не спорил.
Выдры, как выяснилось, высовывали головы из окон движущихся автомобилей так же, как раньше собаки, и в дополнение могли выучить множество трюков. Благодаря этому они стали популярны.
Свиньи научились будить владельцев (хотя и не особо изящным способом) в нужное время, а измененные скунсы оказались удивительно нежными. К тому же они могли отпугивать грабителей и надоедливых коммивояжеров.
Но попугаи не были способны приносить утреннюю газету, а свиньи терялись, когда им бросали палку. Кошки не желали лаять, а скунсы не подсовывали хозяину тапочки. Несмотря на все старания человечества, жизнь не возвращалась в привычную колею.
Лишь немногие винили президента Харрисона в произошедшей катастрофе, а его красноречивые, утешительные речи нашли отклик в сердцах. Однако когда наступил ноябрь, по результатам голосования его выселили из офиса, и это было одним из самых сокрушительных поражений в современной истории Америки.
Его обошел младший сенатор [2] из Миссури, отец четырех детей, бывший владелец эскимосской лайки и двух такс.
Утром 16 января президент Харрисон спускался в лифте вместе с четырьмя службистами, протестовавшими против его сегодняшнего визита. Но на данный момент он все еще являлся президентом, и они все еще работали на него.
2
Так называют того из двух сенаторов от одного штата, который обладает меньшим стажем работы в Сенате.
— Это безопасно, парни. Расслабьтесь, — он беспечно принял свое поражение и улыбался, пока они спускались на нижний этаж. Службисты, правда, не улыбались в ответ.
Улыбки противоречили их природе. Майор Паркер приветствовал президента.
— Я рад, что вы добрались сюда, мистер президент.
— О, я не мог упустить такой возможности. Ведь для меня это последний шанс.
Они прошли через четыре двери, каждая из которых закрылась у них за спиной. Харрисон подумал о двух тысячах футов камня над головой. И вспомнил храбрых разведчиков и военных, которые погибли во время этой кампании.
— Каково количество по последним сведениям?
— 1287, сэр.
— 1287? Оно весьма увеличилось, не так ли?
— Конечно. На самом деле, шестеро появились только сегодня утром, — с гордостью добавил майор.
Когда они вошли в главный зал, Харрисон с удивлением обнаружил, что его переполняют чувства. Перед ним аккуратными рядами и колоннами были выстроены около семи сотен собак.
— Собравшихся здесь больше, чем на некоторых из моих митингов, — сказал президент, озабоченно почесывая затылок. — И энтузиазма здесь явно поболе.
Он был прав. Ирландские сеттеры, далматинцы, немецкие овчарки и шпицы виляли хвостами. От золотистых ретриверов до английских овчарок, от лабрадоров до спаниелей — здесь были представители тридцати семи видов, а также великое множество дворняг.
Перед приходом сюда президента предупредили: держитесь подальше от эскимоса в первом ряду — если вы уделите ему внимание, он будет требовать большего. Атот кокер-спаниель рядом с ним кусается. Всё, как с прессой.
— Это местные собаки, мистер президент.
— Да, я знаю, — как выяснилось, для безопасной перевозки собак подходили только свинцовые контейнеры с толстыми стенками и без вентиляционных отверстий. Все остальные попытки приводили к тому, что собаки вместе с перевозившими их людьми уничтожались. Из-за ограниченного запаса воздуха брать усыпленных собак приходилось только из ближайших окрестностей.
— Они такие гордые, — сказал Харрисон.
— Сэр, мы вместе с русскими могли бы разработать программу скрещивания. Что вы об этом думаете?