2008_47(595)
Шрифт:
Таким образом, телевидение у нас стало прибежищем для весьма специфических личностей и явных негодяев — русофобов. Для очернительства людей, устойчивых к гомоагрессии, был придуман термин «гомофобия», означающий «страх перед геями». Но правильнее говорить не о страхе, а о наличии здравого смысла и душевного здоровья в поведении людей. Такие люди подобно инертным веществам имеют иммунитет к воздействию агрессивной среды. Поэтому их правильнее называть гомоинертными людьми, а не гомофобами. Общество утратило свою гомоинертность, то есть устойчивость к воздействию гомосексуалистов. Это произошло вследствие падения общественной морали. Есть вероятность того, что будущая тирания гомосексуалистов это не выдумка фантастов, а вполне возможная перспектива. Их солидарность и агрессия носят скоординированный интернациональный характер. Мы позволяем этим людям, значительная часть которых страдает психическими отклонениями, навязывать нам стиль жизни. В общем, «Осторожно! Телевидение!» Кстати, на первом этаже «Останкино» рядом с лифтами стоит фигура мужчины в короткой юбчонке (натянутая стилизация под древнегреческого раба), который кокетливо приглашает пройти в кафе.
Безусловно, явная и скрытая пропаганда гомосексуализма в любой форме через средства массовой информации должна быть запрещена. Пока не поздно. Гомосексуалисты и русофобы побеждают потому, что сильнее не те, кого больше, а те, кто лучше организован. Не каждый гомосексуалист общественно опасен, но его легче сделать таковым в силу особенностей его психики. Те же американские социологи отмечают очевидную тенденцию оглупления населения. Познавательные и логические способности среднего человека явно снизились. Вывод из этого такой: надо больше читать.
Слово улучшает наши мыслительные способности. Телевидение не заменит книгу, оно, как правило, очень поверхностно в осмыслении явлений жизни и в основном служит целям пропаганды и для развлечения. Во всём мире, кроме России, телевидение находится под жестким контролем общества. И это часто помогает. Видимо и нам надо подумать о серьёзных мерах по оздоровлению телевидения. Необъяснима с точки зрения здравого смысла политика в области подбора кадров и телепрограмм. Преобладает эротический подход вместо интеллектуального, изза этого мы в основном видим на экранах довольно посредственную молодежь вместо ярких и интересных людей, которым есть что сказать. Глядя на этих юнцов и девиц, невесть каким образом попавших на экран, вспоминаешь поговорку о том, что путь на экран лежит через диван. Телевидение не бордель, что- бы молодость считать главным преимуществом при подборе кадров. Мы не против вундеркиндов, но ведь их очень мало. Кстати, за рубежом телеведущие — это в основном люди, которым за сорок. Источник информации должен вызывать доверие, а для этого и автор, и ведущий должен обладать хотя бы жизненным опытом и, конечно, высоким интеллектом, а не быть просто своим человеком из тусовки или дураком, который не понимает, что на самом деле происходит.
Средства массовой информации не могут являться объектом личного произвола, даже если они находятся в частных руках. Деятельность СМИ — это не личное дело, от них зависит психологическая атмосфера в обществе в последние 15 лет, а она — сучья. Телевидение — это власть над умами, а значит, и над судьбой зрителей. Сейчас эта власть нездоровая.
Средства массовой информации, по определению, всегда находятся под цензурой. Вопрос только в том, в чьих интересах она осуществляется. В интересах всего общества или 0,2 % населения, захватившего под видом «реформ» наиболее прибыльную часть собственности и потому определяющую кадровую и программную политику ТВ. Пока руководство страны талантливо исполняет пляску вприсядку под художественный свист олигархов, общественность сама должна вмешаться в процессы, идущие на ТВ. Нам это никто не запрещает. На предстоящих маршах протеста надо говорить не только о криминализации жизни и национализации природных ресурсов, но и о установлении реального общественного контроля над программной и кадровой политикой ТВ. Ведь контроль над СМИ обеспечивает 50 % власти над населением страны. Там, где есть возможность, надо создавать соответствующие общественные организации для контроля над СМИ. Этот контроль уже давно существует, но со стороны антироссийских сил.
Недовольных очень много. В массовом сознании за последние 10 лет произошли качественные изменения. «Реформы» под лозунгом «Всё во имя паразитов, всё для блага паразитов» стали всеобщим раздражителем. Даже многие простые люди стали понимать суть происходящего. Пришла пора изменений по существу. Время расплаты для подонков, сознательно обанкротивших страну, неумолимо приближается. Телекоррупционеры и воры бюджетных денег хорошо известны, но борьба с ними, как правило, заканчивается на уровне разработки очередного плана по борьбе с коррупцией. Хотя известно, что самое эффективное средство по борьбе с преступностью — примерное, адекватное наказание. Это главный элемент профилактики криминализации жизни в стране. В Китае после публичного расстрела выдающихся коррупционеров два-три года взятки не берут.
Александр САЛТЫКОВ,
Н.-Новгород
P.S. Русские и зарубежные провидцы издавна предсказывали, что наша страна сыграет роль спасительницы мира. Возможно, так оно и будет, если Россия сможет спасти для начала — себя. Операция по принуждению агрессора к миру в Южной Осетии — хорошее начало этого процесса. Но не менее опасны и внутренние враги — пятая колона, которая в позорные 90-е захватила власть в стране и разрушила её изнутри. Пора и этих врагов, как минимум, принудить к миру, а лучше окончательно нейтрализовать, ибо к миру они не склонны.
ПОРАЖЕНИЕ НЕПОБЕДИМОЙ Борис СЛУЦКИЙ
С начала войны, вошедшей в историю Израиля под названием Второй ливанской, минуло ровно два года. В результате обмена на родину уже возвращены тела Эхуда Гольдвассера и Эльдада Регева, похищение которых «Хезболлах» явилось формальным поводом для ввода войск в Ливан, и многие обозреватели уже назвали похороны солдат реальным окончанием войны. Но по-прежнему остаются вопросы, почему Израиль проиграл и как ему пережить этот проигрыш.
Казалось бы, июльская война, как ее называют в арабском мире, отразилась только на жизни израильтян и ливанцев, однако взволновала она и жителей России, чему я был свидетелем множество раз.
«Служба в израильской армии перестала быть делом чести, доблести и геройства: около половины призывников сегодня игнорируют армейскую службу». В Москву из Израиля я приехал вскоре после прекращения огня, и только ленивый не задавал мне вопросов о случившемся конфликте. Точнее всего (как, собственно говоря, и должно быть) их сформулировал классик российской кинодраматургии, лауреат премии «Оскар» Валентин Константинович Черных: «Почему евреи так плохо воевали?» Я пытался вяло и, скорее всего, неубедительно объяснять многочисленные причины, повлиявшие на результат кампании, но, ввиду того, что сам не мог однозначно ответить, чем же закончилась та война, до конца оценен не был.
Удивило меня тогда то, что вполне израильские мифы о непобедимости израильской же армии (порожденные, вероятнее всего, небывалым успехом в Шестидневной войне) довольно сильно укоренились и в сознании россиян. Это, конечно, приятно, но слишком далеко от реальности.
Не могу настаивать, что и ныне я объясню все то, что случилось два года назад, но за это время в Ближневосточном регионе произошло немало событий, которые помогают рассмотреть прошедшую войну в некоем подобии исторической перспективы.
Вообще, что такое победа в современной войне? Какими критериями мы руководствуемся для того, чтобы утверждать, что одна страна победила другую? Всегда ли мнение граждан страны, участвовавшей в военном столкновении, совпадает с официальными результатами кампании? Как хорошо было раньше. Одна армия уничтожала другую, завоевывались территории, платились контрибуции, образовывались десятки тысяч пленных, подписывались акты о капитуляции…
Однако далеко не всегда первоначальные результаты войны соответствовали окончательным выводам историков. Точнее, не всегда победившая сторона умела воспользоваться результатами своей победы. Историки в свою очередь лишь констатировали возникновение новой реальности.