2009_11(610)
Шрифт:
Подождём ответа. А пока заметим, что, как видно, в ходе передачи, несмотря на многочисленные предположительные оговорки, были приведены столь веские доказательства невиновности крошки Фанни, что от неуверенности и предположительности профессора, как и его друзей, не осталось и следа. Теперь он твердо знает: большевики погубили невинную овечку. Обратимся к этим доводам и доказательствам.
Первым разверз вещие уста Владимир Лавров, штатный мыслитель из Академии наук, разумеется, тоже профессор, историк, беглый коммунист: «Тут очень много странного, даже подозрительного». И вот что называет в первую очередь, как самое-то странное
Но всё-таки... Ведь одно дело, если разное время «указывается» каким-то одним лицом, представителем власти, какой-то газетой, допустим, «Правдой», и совсем другое, если противоречивые сведения давали разные лица, разные газеты. Оказывается, именно так и было: в «Известиях» - 7.30 вечера, а в «Правде» - 9 вечера. Ну и что? Какой это довод! Могли быть разные источники информации или просто результат суматохи. Учёные расходятся даже в определении даты рождения Христа, и не на день-два - на годы. И надо же историку понимать время и обстановку. Это была крайне сложная пора Гражданской войны с её неизбежным хаосом, беспорядками, и они усиливались нервозной атмосферой покушения на главу правительства. В такой обстановке вполне возможна и гораздо более важная путаница. А он подходит к делу так, словно речь идёт о протокольно расписанном визите Медведева в Бразилию или Перу.
И дальше: «Очень много непонятного». Например? «Револьвер вначале вообще не искали, а потом он вдруг нашёлся». То, что не искали, вполне объясняется возникшей суматохой и отсутствием профессиональной охраны. А то, что «вдруг», так ведь всё, что ищут, находится именно вдруг. Не замечали, профессор? Вот я, например, то и дело теряю очки, ищу их по всей квартире и вдруг нахожу в самом неожиданном месте. Оказывается, читал там книгу Дашковой. Какая радость!
«Очень много противоречивого, концы не сходятся с концами, разные нестыковки». Например? Нет у него ни одного примера. А нестыковок в самой передаче можно вывалить целый ворох.
Так, помянутая Дашкова говорит: «Сложно представить, что эсеры, которые устраивали блестящие (так и сказала мастер слова.
– В.Б.) покушения, на этот раз выбрали это несчастное создание - Каплан». Для неё «сложно», однако дальше мы слышим, что это несчастное создание «оказалось идеальной фигурой» для такого дела. Вот так нестыковочка!
Дальше: Лавров говорит, что найден был револьвер, а та же мадам, его коллега и единомышленница, уверяет, что маузер. Кто-то ещё из вас называет браунинг. Чему верить? Оружие преступления - не пустяк.
Далее приводятся воспоминания Василия Новикова, очевидца события. По его словам, он видел, как Фанни Каплан отделилась от хлынувшей из ворот завода толпы, «остановилась у фонаря, достала из портфеля папиросу и закурила». Нам говорят: «Очень странно! Человек совершил преступление, а потом, закурив, спокойно ожидал своего ареста». Из чего видно, что ожидал? Наоборот, внешнее спокойствие могло быть сознательно выбрано на фоне общего смятения как форма маскировки. Возможно и другое: она закурила, желая именно справиться с волнением. И потом, Новиков говорит о фонаре, возле которого Каплан стояла, о портфеле у неё в руках, а у профессора Лаврова - не фонарь, а дерево, не портфель, а ридикюль да ещё зонтик. Как же так?
Кроме того, как мы слышали от Пушкова в начале, никакого следствия вообще не было: схватили невинную крошку и шлёпнули. Но потом его же собратья по истреблению темных пятен истории рассказывают, что были допросы, даже проводился следственный эксперимент, и назван «один из следователей Петерс». А он был вовсе не следователь, это хорошо известный по истории того времени заместитель Дзержинского. Профессора и этого не знают! Запомните, господа: Яков Христофорович Петерс, заместитель. Могу также сообщить, что до сих пор в надёжном месте хранится «Следственное дело по обвинению Фанни Ефимовны Каплан в покушении на жизнь В.И. Ленина». В каком месте? А вы переведите в фонд помощи жертвам вашей полоумной передачи хотя бы тысячу долларов, тогда скажу. Ведь теперь всё за деньги!
Так вот, Петерс и допрашивал первым. Потом - нарком юстиции Д. Курский. После - опять Петерс. И наконец, Н. Скрыпник, завотделом ЧК. Четыре допроса! И какие фигуры! И каждый раз Каплан признавалась в покушении.
А вы хотели бы ещё и открытый процесс с приглашением иностранной прессы? Трудно сказать, почему не было суда. Вполне возможно, чтобы не вызвать антиеврейскую вспышку. Ведь Богров, смертельно ранивший Столыпина, и главные организаторы убийства царской семьи Юровский и Голощёкин, и Блюмкин, застреливший немецкого посла Мирбаха, и Канегиссер, убивший Урицкого, и вот теперь Каплан - все исполнители этих самых громких покушений того времени на столь важных лиц от главы царского правительства до главы Советского правительства - были евреями. Так что Каплан могла сыграть роль опасной капли, переполнившей чашу и сторонников Ленина, затосковавших о царском времени.
Ещё и такое поведал гаврик профессор: «Ленин, уже падая (!) после ранения, спросил: «Его поймали?» Кого - его? Мужчину? Кого имел в виду Ильич?» Вы подумайте: в самый момент падения! Может быть, кто-то впрямь изобразил дело так, но ты же на то и профессор, учёная голова, чтобы соображать. Ну, мыслимое ли дело, чтобы человек, получив две пули и, вполне возможно, ожидая ещё неизвестно сколько, падая на землю, успел и был в состоянии поинтересоваться, кто это в меня пульнул? Страшно любопытно, да? И ведь падение-то мгновенное дело. Но любой дурак понимает, что задержание преступника требует несколько больше, чем две-три секунды. Мало того, профессор допускает, что, не соображая этого, Ленин однако же «имел в виду» какого-то мужчину, а вовсе не крошку Фанни, и это доказывает её непричастность. Вот если бы, падая, он крикнул: «Я знаю, кто стрелял, это негодяйка Каплан! У неё десятизарядный маузер образца 1896 года. Хватайте, вяжите мерзавку!»– тогда было бы всё ясно. Но ведь Ильич так не крикнул, следовательно, и это доказывает, что крошка неповинна.
А кто такой Новиков, которого цитировали? Умалчивается. Но почему даже не упомянут С.К. Гиль, известный по всем биографиям Ленина его шофер, на глазах которого всё и произошло? Ведь он был допрошен, позже рассказывал о покушении Бонч-Бруевичу и поведал немало интересного. Например, сказал, что, когда шёл митинг, к нему подошла женщина и спросила, не Ленина ли эта машина? Об этом можно было прочитать в статье «История покушения на Ленина» ещё при жизни Владимира Ильича в журнале «Пролетарская революция», NN6,7 за 1923 год. Так и быть, сообщаю бесплатно.
И однако же профессор Лавров уверяет: «Никаких серьёзных улик нет вообще». Так-таки никаких? «Только её собственное признание». А что, это пустяк, которым можно пренебречь? Ведь она же призналась сразу, тут, на месте, до официальных допросов. А на первом допросе заявила, что стреляла в Ленина по идейным убеждениям:
«Он предал революцию, и его дальнейшее существование подорвёт веру в социализм». И повторяла это на последующих допросах (Адам Улам «Большевики». М., 2004. С. 390-391).