2009_5
Шрифт:
С королем все ясно — производное от имени Карл. Царь, вроде как, официоз считает производным от Цезаря. Но стоп! Цезарь — не имя! Это прозвище. И почему-то никто никогда не удосуживался узнать, что же оно значит. Скажем, Калигула — это Сапожок. (И между прочим, слово, однокоренное с русскими «каликами». Так, может, вовсе они не инвалидами были? А люди, которые сапоги стоптали, ходя по земле родной?) По поводу сходства русского и латыни вскоре станет все ясно).
Цезарь утверждал, что он якобы потомок младшего сына Энея — Аскания. На чем и основывал свои претензии на царский титул.
Асканий — сын Энея и Креусы; второе имя Цезаря — Юл — давало повод считать Аскания родоначальником Юлиев, к которым принадлежал Юлий Цезарь и Август. А Цезарь — это и есть прозвище.
В классическое время имя римского гражданина состояло из трех компонентов: 1. Praenomen — личное имя, подобное нашему мужскому имени (оно писалось сокращенно) — в случае Цезаря — это Gaius.
2. Nomen (gentis) — родовое имя в форме прилагательного мужского рода на — ius: Julius, Юлий (род Юлиев).
3. Cognomen — прозвище, данное некогда кому-либо из представителей рода и ставшее названием ветви рода: Cicero, Caesar — Цицерон, Цезарь.
А вот почему мы упоминаем Цицерона. Дело в том, что благодаря этому непримиримому противнику Цезаря, ученые выяснили, что при жизни Цезаря звали Кесарем. Дело в том, что были найдены высеченные в камне эпитафии Цицерону. Эпитафии были на латыни и на греческом. Так вот, на греческом его имя звучало как Кикероне. То есть, в те времена еще не произошло смягчения «к».
Итак, давайте попытаемся выяснить, что же все-таки значит слово Кесарь.
У этрусков было слово CES. Означало оно «управляющий», «правящий».
Этруски были родственным хеттам народом, мало того, судя по всему, часть хеттов после падения своей Империи, видимо, переселилась на Италийский полуостров, о чем свидетельствуют мифы об Энее. Так что стоит поискать разгадку в хеттском. И она отыскалась очень быстро.
Есть одно слово в хеттском языке, которое вообще идентично имени Гая Юлия Кесаря — это kessar — рука. И вот все кусочки головоломки начинаются вставать на свои места. Отсюда и русское «руководить», «руководитель». Впрочем, есть еще одна ниточка, позволяющая распутать «монархический» клубок. Скифское «Ксай», иранское «Шхай» — родственники этого слова. «Ксай» за столетия мог стать и «Кесарем» в русском языке, также, как этрусское «Кес» — Кесарем в латыни. Так что вполне возможно, что не «цари» в честь Цезаря, а Цезарь именовал себя так, претендуя на единоличное правление — на царство. Ибо корень этот намного старше самого Рима, не говоря уж о Гае Кесаре. Вполне возможно, что общая форма — кса- означает «народ». Поскольку древнерусское язык означает «язык» и «народ» (Иларион, 1994: 115), можно предположить, что корень каз- (ср. южнорусское казати — «говорить») также имеет значение «народ». И не только. Отсюда сразу видно, что «кса»-«каз» связано с «управленческой» лексикой — это и приКАЗ и уКАЗ и уКАЗывать и приКАЗывать. Вот и получается, что с помощью хеттского языка удалось доказать, что царь по-русски это именно РУКОВОДИТЕЛЬ, а не некое полубожественное существо. По сути, и имя Кия — Кисека вполне возможно происходит от этого же корня. Да и сама РУКА отлично вписывается в эту древнюю традицию. Как известно, символом императорской власти в Риме была именно Рука. В Древней Руси считалось добрым знаком прикосновение княжескй руки (вспомните финал фильма «Александр Невский»). Вот так из переплетения древних традиций и получилось слово «царь».
Итак, ничего святого и сакрального в этом слове нет. ЦАРЬ — это просто РУКОводитель. И когда он РУКОВОДИТ хорошо, то его помнят, как Цезаря, Марка Аврелия, Ивана Грозного, Петра Великого и Сталина. А когда он не руководит или руководит в пользу супруги, Гришки Распутина и пр. и пр… То это уже не ЦАРЬ, а ЧМО!
КУЛЬТУРА И КУЛЬПАСКУДСТВО
МУЛЬТИК — ОПАСНАЯ ЗОНА!
Ребенок, помимо агрессии, страха, откровенного антиэстетизма, получает ложную и очень опасную информацию об «устройстве мира».
За последнее десятилетие вместе с изменением социально-политической системы в России произошло одно изменение, на которое взрослые, в силу этой самой своей взрослости, не обратили должного внимания. Коренным образом изменился мир ребенка. Родители, дедушки и бабушки современных детей появились на свет, когда мир детства был в основном таким же, как сто, двести и тысячу лет назад. И в бедных, и в богатых семьях детей любили, им отдавали самое лучшее, рассказывали добрые сказки, ограждали от трудностей и проблем взрослого мира.
А мир этот казался детям удивительным и загадочным. В него хотелось поскорее попасть.
«Вот когда я вырасту…» — этими словами начиналась греза о будущей жизни каждого мальчишки и каждой девчонки. О жизни, которая не могла быть никакой иной, как только прекрасной…
Ведь взрослый человек все знает и все умеет. Милиционер был добрым и очень высоким. Все знали его по имени. Это был дядя Степа. Он и через дорогу переведет, и домой приведет, если заблудишься. А если — не дай Бог — в доме пожар, так и из огня вытащит…
Взрослые ходили на работу. И все знали, что всякая работа важна, нужна и почетна. «Папы всякие нужны», будь он военный, слесарь, пожарник, инженер или кабинетный ученый…
По воскресеньям детей водили в кино. Это был мир героев сказок или ребят, которые старались перещеголять друг друга в исполнении детских добродетелей: помочь одинокой старушке, двоечнику, позорящему класс, урезонить драчуна и грубияна…
Добродетели были наивны и милы, а пороки вовсе не страшными. Хулиган был нелепой аномалией, затесавшейся в чудную компанию. Перевоспитать его не стоило большого труда. Ведь он, бедняга, полагал, что хулиганом быть эффектно и выгодно. Нужно было лишь доказать ему его неправоту. Лучше всего это удавалось красивой отличнице. Несколько уроков презрительного невнимания — и хулиган на глазах превращался в лучшего математика в классе и лучшего спортсмена во всем городе.
Но вершиной блаженства были «мультики». Это был мир воплощенной красоты очаровательных белочек с длинными ресницами и пушистыми хвостами, трогательных зайчат, трудолюбивых бобров, мудрых оленей, сильных и добрых медведей, всегда готовых придти на выручку слабым.
В этом сказочном мире злодеи — волки и лисы — всегда оказывались посрамленными и наказанными.
Они были жалкими и нелепыми существами на фоне торжествующего дружного и веселого братства милых зверушек.
Их голоса были похожи на голоса любимых сестер и братьев. Рисованные старики и старухи говорили ласковыми голосами родных бабушек и дедушек.
Никому и в голову не приходило, что трусливого и хвастливого зайчонка может по-настоящему съесть серый разбойник-волк. Единственным персонажем, наказанным за свою самонадеянность и неуважение к старшим, был Колобок. Но и его лиса ухитрилась съесть предельно деликатно, без «расчлененки» и сцен насилия.
Представить, что мультик может быть недобрым, было невозможно. Страшные персонажи, наподобие Снежной Королевы или злой мачехи-колдуньи из «Сказки о Мертвой Царевне», были не более зловещи, чем ведущая программы «Слабое звено». А Баба-Яга и Кощей Бессмертный были глупы, смешны, беспомощны и совершенно не страшны. Они обязательно проигрывали при встрече с мужеством, бесстрашием и настоящей любовью.