2009_5
Шрифт:
Не было тогда драматургов, которые бы осмелились утверждать, что «ребенок должен знать правду жизни». А жизнь была ох как далека от идеального мира кино. Взрослые дяди осиротили полстраны, но детей все же оберегали от «правды жизни» и в самые страшные годы…
При том, что в детском кино было много идеологических установок и морализаторства, авторы все же понимали, для кого работали.
Все дышало любовью и трогательной заботой о детях. Фильмы о хороших пионерах были наивными, глуповатыми, но добрыми. А мир мультипликационной сказки был прекрасным, наполненным тайной
Не случайно «белоэмигранты» (в отличие от детей комиссаров, просивших прислать им на новую родину ноты, постельное белье и все, что можно выгодно продать) просили прислать для своих детей и внуков советские мультфильмы.
И вдруг, в одночасье, взрослые дяди и тети опрокинули и осквернили этот чудный мир. В него ворвались вампиры, демоны, злодеи всех мастей. Зверушки из милых тварей превратились в чудищ, убивающих и пожирающих друг друга. Они заговорили грубыми голосами уличных хулиганов, обрели повадки и манеры отпетой шпаны.
Одновременно на всех каналах по многу часов в день страшные монстры стали кричать: «Я убью тебя!»
— Нет, это я тебя убью! — ответили им такие же монстры, которые по замыслу создателей должны были восприниматься как положительные герои.
А за окном с подобными криками стали носиться по двору друг за другом мальчишки.
И угрозы эти оказались не пустыми…
С каждым месяцем растет число убитых своими сверстниками детей. Убитых безо всяких на то причин. Просто забавы ради. Это продолжается только что увиденный сериал, только что прерванная компьютерная игра, в которой нужно убивать всех подряд. Иди — и стреляй. Чем больше убьешь, тем больше очков. Вот ты уже набрал их больше, чем три приятеля вместе взятые. Ты герой! Ты лучше других. Теперь иди и продолжай делать то, что делал в компьютере с соседскими мальчишками…
А многим родителям невдомек, что у детей до семилетнего возраста виртуальный и реальный миры абсолютно тождественны… Они просто не умеют отличать того, что им показывают по телевизору, от того, что происходит за пределами экрана. Но на экране все интереснее и динамичнее, чем в жизни. Мир зла страшен, но притягателен. Дети, не обученные отличать добро от зла, начинают вести себя, как экранные герои.
Девятилетнюю девочку спрашивают, почему она ударила ножом в живот соседку по парте. Та пожимает плечами и говорит, что в кино это делают интереснее.
— Папа, я хочу убивать! — шепчет отцу шестилетний сын. И папа идет к психиатру. Рассказывает о том, что купил «приставку», когда сыну было два года, и что каждый день ребенок проводил по нескольку часов, играя в компьютерные игры. А что делать? Ведь все заняты.
В последний, шестой год его жизни ребенок даже к автомобильным гонкам охладел, а только нажимает и нажимает на электронный курок.
Папе страшно. Ни он, ни мать не могут оторвать его от компьютера. Тем, кто пытается это сделать, сын обещает, что убьет их. И глаза у него ох какие недетские…
И папа, и мама потеряли сон. Они боятся, что сын исполнит
Наблюдения над семьюстами детьми показали, что если ребенок до семи лет проводит за компьютерными играми более часа в день, стреляя и убивая, то в его подсознании закрепляется доминанта, от которой избавиться практически невозможно. Попав в ситуацию, сходную с компьютерной игрой, такой ребенок непременно убьет.
Дело еще и в том, что ребенок, попавший в теле — и компьютерную зависимость, может никогда из нее не выйти. Запретительные меры вызывают в нем ярость и страшную агрессию. И если в такой момент родители сурово накажут его, на что ребенок не сможет адекватно ответить, то это может привести его к самоубийству.
Детские самоубийства — это совершенно новое явление. Пять лет назад всех потрясли самоубийства подростков. А теперь из жизни уходят дети. Экономическим фактором это явление не объяснить. Дети бедных родителей в петлю не лезут. Уличные бродяжки борются за жизнь и мечтают поскорее вырасти, чтобы быть сильными. Для борьбы силы нужны.
Эти трагедии происходят в обеспеченных и очень богатых семьях, где дети перекормлены не только деликатесами, но и всевозможными забавами и электронными игрушками.
Эти дети не могут назвать зверушек, изображенных на картинках. Но они знают киборга, шредера, биороботов, черепашек ниньзя. Их первой в жизни игрушкой был трансформер.
Мальчишки зацикливаются на «стрелялках», а родителям, особенно если они этим же занимаются профессионально, и в голову не приходит отвлечь их от опасной привязанности.
Многие дети, увидев ужасы и сцены насилия на экране, пытаются защититься от них. Но они не могут этого сделать. Защита происходит на бессознательном уровне. Психика не в состоянии адекватно реагировать на слишком сильный раздражитель страха, и она «выставляет» блок: перестает реагировать на страх. Психика тупеет. Наступает так называемое «скорбное бесчувствие». Ребенок не только перестает ужасаться при виде кошмаров, но и теряет способность сопереживать чужим страданиям.
Мы даже представить не можем, скольких Каев породили телевизионные и компьютерные «агенты Снежной Королевы», сколько душ заморозили они, сколько пар детских глаз во всех городах и весях в безумном оцепенении смотрят на компьютерные мониторы, выкладывая из виртуальных ледышек слово «ВЕЧНОСТЬ».
Эти дети не смогут нормально жить, любить, строить семью, защищать от врагов страну.
Они больны. Теле- и компьютерная зависимость убила в них интерес к жизни. Они навсегда «прописались в компьютерном виртуальном зазеркалье».
Степень поражения психики напрямую зависит от времени, проводимого за компьютерными играми и просмотрами фильмов со сценами насилия. Чем взрослее ребенок, начавший эти опасные игры, тем больше шансов вернуть его к жизни.
Мы должны понять, что детям НЕЛЬЗЯ смотреть на насилие. Им нельзя проводить по нескольку часов в день у компьютера, стреляя и радуясь тому, что фигурка на экране ими убита.