2012. Точка возврата

Сергазиева Роза

Лукошкин прижал указательным пальцем короткую страницу — "23 мая 1992 года". Если принять во внимание, что папа отрывал очередной листок в конце дня, отправляясь спать, и посчитать, сколько раз прибегал оживший Чернилка будить хозяина, то получается, что пошел уже четвертый день как Егор вернулся.

Но куда "вернулся"? В свою старую жизнь?

"Хочу обратно, — совсем как маленький ребенок всхлипнул Лукошкин, упершись лбом в холодное зеркало. — Хочу домой!".

Тут же откликнулась боль, тугим обручем стянув виски. Егор поднял голову и сосредоточился на отраженных в зеркале глазах: Фаина Григорьевна не зря увидела в них усталость. Жизненный опыт сорокалетнего мужчины в теле двадцатилетнего (даже

девятнадцатилетнего, до дня рождения почти месяц), еще неженатого юнца. Но ныть категорически нельзя — зеркальный двойник в ответ одобрительно насупился, иначе мозг может не выдержать и окончательно слетит с катушек. Придется привыкать к новым обстоятельствам. И — "Будь что будет!" — повторило движение губ отражение.

Егор вернулся в комнату. Посмотрел на дневник — фиксация событий прошлого, которое… наступит лет через 20, поэтому лучше убрать подальше, чтобы не страдать по утраченному миру. Лукошкин открыл нижний ящик и собирался смахнуть блокнот туда, но схватил неудачно, так, что открылась внутренняя правая сторона обложки. В угловом кармашке мелькнула фотография. Егор достал снимок: он, Лиля и Антошка рядом с велосипедами. В голове всплыла картинка: Лукошкин готовил для Лены портфолио, перебирал фотографии, потом сложил их обратно в обувную коробку, однако один снимок не заметил, спрятал его в блокнот, чтобы убрать позже. Застывший осколок прежней жизни, который провалился вместе с дневником через пространственно-временную лакуну. Лиля? Он с ней еще не знаком. Антошка? Даже в планах не фигурирует. Егор засунул фотографию на прежнее место и захлопнул дневник. Воспоминания о прошлом мешают привыкать к настоящему.

Приоткрылась дверь, в комнату прошмыгнул кот, и очень удивился, обнаружив уже проснувшегося хозяина. Потоптавшись на месте, разочарованный Чернилка снова исчез в коридоре — без работы он не останется в любом случае, предстоит растолкать Зойку.

Егор даже не заметил прихода кота, опять смотрел в окно, где утреннее солнце начинало настойчиво прорисовывать очертания домов и деревьев. А ведь для меня открываются невероятные перспективы!, — неожиданно осознал Лукошкин. Например,… могу научиться… кататься на роликах! От восторга он даже приподнялся на цыпочки. Лиля (жена освоила ролики студенткой) и Антон, которого научила мама, по выходным катались, взявшись за руки, а Егор, обычно, тащился где-то пешком позади, завидовал и бурчал: было бы мне лет двадцать, и я бы освоил.

Теперь тебе именно двадцать. Учись!

И не только ролики отныне доступны! Что ролики — так, мелочь, развлечение для "заасфальтированных" горожан. Гораздо важнее то, что Егор, благодаря сыворотке памяти, знает историю следующих двадцати лет. Что произойдет с ним, с окружающими людьми, со страной, с миром. Жизнь полностью в его руках. Можно предотвратить невзгоды или правильно к ним подготовиться, мало того, осенило Егора, судьбу можно изменить! Не совершать того, о чем впоследствии пожалеешь, или, наоборот, попробовать что-то новое. Уникальный шанс. Молодец, Ленка! Подарила невероятную возможность. Оставшиеся шесть миллиардов человек о подобном и мечтать не смеют.

Интересно, как сама Карева перенесла скачок в прошлое? Быстро ли адаптировалась? Или до сих пор блуждает в тумане, путая сон и явь? Егор, благодаря дневнику,

достаточно быстро справился с шоком, хотя пришлось помучиться, борясь с хаосом, царившим в голове, и пульсирующей болью в висках. Необходимо выяснить у ученой дамы особенности препарата, который он вколол, как долго действует сыворотка памяти. Вдруг через пару дней информация о прошлом будущем полностью выветрится? И тогда прощай планы на ближайшие двадцать лет?

Егор похлопал по карманам в поисках сотового, потом, спохватившись, недовольно зарычал — какой мобильник? В начале 90-х появились лишь первые аналоги, громоздкие и жутко дорогие, студенту не доступные. Лукошкин вскочил из-за стола,

направившись к телефону, но, добежав до двери, остановился: и по какому номеру звонить? Судя по календарю, с Леной он еще не знаком. Как и с их коллегой по "осознанному перемещению" — Андреем. Егор с радостью пообщался бы с Ерофеевым, но и его где искать понятия не имеет. Так сложилось, что из троицы лишь Лукошкин живет в том же доме, где и двадцать лет "спустя". Даже номер городского телефона не менялся, только код прибавился. Значит, придется подождать, когда друзья объявят о себе сами.

А пока у Егора есть неотложное дело. Лукошкин перебрал кипу общих тетрадей, сложенных на столе (блокноты с резинками еще не продаются, жаль!), нашел чистую и прочертил на странице три вертикальных полосы. Не зная свойства сыворотки памяти, Егор решил немедленно зафиксировать то полезное, что помнит, и что пригодится в будущем. Поэтому три вертикальных столбика он назвал так: "Личная жизнь", "Внешняя среда", "Загадка 2012". Своеобразная памятка на ближайшие двадцать лет о событиях частных и глобальных, которые обязательно повлияют на его судьбу, плюс проблема, которую они не успели решить. С полезными комментариями на полях.

Под грифом "Личная жизнь" Егор изложил свою биографию: в каком году закончил филфак, когда увлекся психологией, какие из его книжек хорошо продавались. ("Неужели придется сочинять заново? Уговаривать капризных издателей?", — тяжко вздохнул студент). Как начал читать лекции, где арендовал аудитории и по какой цене.

Затем вывел крупными буквами имя ЛИЛЯ. И в столбик перечислил важные даты их совместной жизни: знакомство, свадьба, рождение Антошки, его детские болячки, подростковые выкрутасы. Перечитал и фыркнул: получился не план, а трактат с советами по воспитанию сына.

Недовольный собой, Егор отложил заполнение первого столбца и перешел к графе "Внешняя среда". Какие важные даты указать? Вывел: "1993-й год", подумал, зачеркнул. Когда бабахало возле Белого дома, он на практике трубил, далеко от Москвы. Нужно вспоминать не политические события, а экономические. Девальвации, денежные реформы, кризисы на бирже. К сожалению, в Интернете не справиться, его еще нет. Знал бы, какая информация понадобится, в дневник бы внес. Придется шевелить извилинами. И Егор определил следующий запомнившийся год — 1998-й. Дефолт. В августе случился обвал. Лиля тогда дома с недавно родившимся Антошкой сидела. А несчастный муж носился от банкомата к банкомату, выуживая деньги с кредитной карточки. Сгорели все накопления. Поэтому в качестве комментария Лукошкин добавил: "Снять доллары весной". Именно так поступили умные сограждане. И от дефолта даже выиграли. Потом по дешевке квартиры купили, позже жилплощадь стали сдавать и на это жить. А Егор у родителей занимал, они наличные доллары по старинке держали под подушкой. Только долларов оказалось слишком мало. Но теперь уж Лукошкин не прогадает.

Следующий кризис случился в 2008 г. Написав цифру, Егор дополнил: "Покупать акции российских компаний с 2000 года и продать весной 2008 года". Еще один процесс, который он проморгал. Другой совет: "Купить в начале 2008 года на все рубли долларов, а летом, когда валюта поднимется до 36, 6 — поменять обратно на рубли". Тот скачок на рынке Егор тоже проспал. А вот Вадим здорово тогда заработал.

Не стоит ли поиграть и с курсом евро? Егор нарисовал на странице русскую букву "э" наоборот, только с двумя палочками по середине — будущий значок мировой валюты. Помнится, в конце 90-х объявят конкурс на графическое изображение общеевропейских денег, можно заранее предложить эскиз и выиграть. Нет, Егор перечеркнул букву, идея показалась слабой. Участие в заграничных событиях сложно планировать, он мало о них знает. А вот забрать из сундучка валявшиеся там монеты, не помешает. На лишнюю чашку кофе при поездке в Европу хватит. Только до этих поездок еще так далеко!