Шрифт:
2018. Июльская пауза.
Ну, вот и выдался момент оценить события, составляющие предвыборную кампанию этого года. Прежде всего - еще раз напоминаю тем, кто не знал, что этот год - год "промежуточных" выборов, то есть - президентской кампании в списке не числится. Зато - есть масса остальных: 33 штата (причем в Миннесоте и Миссисипи в этом году дополнительно будут т.н. "специальные выборы", на которых сенаторы, временно назначенные после досрочного ухода в отставку своих предшественников, будут стараться подтвердить свои полномочия теперь уже у избирателей) проводят выборы сенаторов, 36 - губернаторов штатов (и это - значительно больше, чем в "президентский год"), все 435 мест в Палату представителей конгресса США и около 6000 мест в законодательные собрания штатов - тоже "на кону", ну и масса "местных выборов (типа мэров, руководителей отдельных графств штатов, окружных прокуроров, шерифов и т.д.) - естественно, тоже. На момент написания этой статьи выдвижение кандидатов практически закончено (остались только маленький Делавэр, где ничего особо неожиданного не предвидится, Луизиана, с ее сумасшедшим графиком проведения выборов (в начале ноября, когда все остальные штаты, уже заканчивают с выборами, Луизиана проводит только первый тур, который, правда, часто оказывается единственным), и Нью-Йорк - единственный штат, где и выдвижение кандидатов на федеральные и штатные должности проводится в разное время, и сами федеральные и штатные праймери - тоже. В результате - федеральные праймери в этом штате уже прошли, а на штатные - только заканчивается выдвижение кандидатов), а в 31 штате из 50 уже прошли федеральные праймери, в результате которых определилось около 50% кандидатов в Сенат и губернаторы, и около 70% кандидатов в Палату представителей. Так что - хотя время прогнозов еще не пришло (их, по личной традиции, автор намеревается сделать в начале октября, за месяц до выборов, когда основные настроения и тенденции избирателей будут уже ясны) - статистики уже собрано немало, и материал для анализа - есть. Учитывая, что следующие праймери (кроме вторых туров в некоторых штатах, но таких штатов и таких выборов - немного) будут только в начале августа - самое время поговорить о текущем положении и текущем настрое избирателей. Да и немного "пофилософствовать" о текущем состоянии американской политической жизни, за которой автор наблюдает уже более 45 лет - тоже можно.
В предыдущих статьях автор уже отмечал, что избрание Дональда Трампа президентом в конце 2016 года привело к резкому повышению политической активности его оппонентов, особенно - в левом крыле Демократической партии, иногда называемом общим словом "Resistance" (сопротивление). В какой-то степени это - обычное явление, можно вспомнить про сильную активизацию консервативных республиканцев в 2009-2010гг., практически сразу после избрания президентом Б. Обамы, например. И все же - сама личность, и очень поляризующий политический стиль Трампа, сделали нынешнюю "демократическую волну" более сильной и стабильной, чем бывало в среднем. Это проявилось и на достаточно многочисленных "специальных выборах" 2017-го и первой половины этого года (где демократы отыграли у республиканцев около 50 мест в законодательных собраниях различных штатов, в том числе - в весьма республиканских по своему базовому характеру, округах) , и в очень высокой политической активности демократов при выдвижении кандидатов в этом году (достаточно сказать, что на выборах в Палату представителей демократы не выдвинули кандидатов в буквально трех округах, в то время как обычная в таких случаях цифра - несколько десятков). Есть аналогичные данные и по законодательным собраниям штатов , и хотя на момент написания этой статьи они все еще не полны - общая тенденция видна: несмотря на то, что на выборах в законодательные собрания штатов в этом году должно переизбираться значительно больше (почти в полтора раза) республиканцев, чем демократов, процент отставок среди республиканцев - все равно выше, а главное - республиканцы не выставляют своих кандидатов в примерно 46% округов, ныне представленных демократами, в то время как обратная цифра практически вдвое меньше. То есть - на этом уровне (да, собственно, на всех, за исключением Сената, где, как уже отмечалось, демократы "пожинают плоды" своей крайне успешной кампании 2012 года, и имеют лишь минимальное количество республиканских "мишеней") Демократическая партия явно находится "в атаке", в то время как республиканцам - предстоит весьма серьезная "защита".
Есть и еще одна красноречивая цифра - количество уходящих в отставку членов Палаты представителей (как значительно более крупной палаты Конгресса, и как одного из важнейших источников кандидатов в Сенат и губернаторы). Обычное в последние годы число - 40-45, в этом же году их уже свыше 60. Да, это включает и проигравших "праймери" (однако таковых на настоящий момент лишь трое), и баллотирующихся на другие посты (чаще всего - именно в сенаторы и губернаторы), и, тем не менее - стандартная норма превышена почти в полтора раза. Причем, среди "уходящих" республиканцы преобладают примерно в соотношении 2:1. А, как хорошо известно, защищать "открытые" (те, где конгрессмен не добивается переизбрания) округа обычно существенно сложнее, чем те, где имеет место противоположная ситуация. При всей достаточно низкой оценке, которую американцы дают своему высшему законодательному округу, добивающиеся переизбрания конгрессмены чаще всего его добиваются.
Как уже говорилось - конкретные прогнозы - дело осени, но некоторые интересные цифры привести уже можно. На уровне Сената основная борьба, скорее всего, будет в, примерно, 10 штатах, причем в 7 из них (Западная Виргиния, Индиана, Миссури, Монтана, Северная Дакота, Огайо и Флорида) добиваются переизбрания сенаторы-демократы, одном (Невада) - сенатор-республиканец, и еще 2 места (Аризона, Теннеси), ныне занимаемые сенаторами-республиканцами - "открыты". Если к этому добавить то, что все 7 штатов с сенаторами-демократами, упомянутые выше, пошли в 2016 году за Трампом, причем многие - с большим перевесом, а из трех республиканских мест за Клинтон пошла лишь Невада (и то - с небольшим перевесом), будет понятно, почему несмотря на более, чем скромный перевес, которые республиканцы сейчас имеют в Сенате (51-49), именно здесь их позиции считаются наиболее прочными большинством политических аналитиков, которые даже прогнозируют, что при "среднем" варианте развития событий (демократическая "волна", но - не сверхсильная) республиканцы скорее всего добавят еще 1-2 места к своим нынешним показателям. Что-то более определенное скорее всего можно будет сказать только осенью (что автор и постарается сделать).
Но это, пожалуй, единственное крупное "светлое пятно" на республиканском политическом холсте этого года. Практически во всех остальных выборных категориях (Палата представителей, губернаторы, законодательные собрания штатов, не говоря уж о мэрах (мэрами подавляющего большинства крупных городов с их обычно пестрым демографическим составом и типичными урбанистскими проблемами в подавляющем большинстве случаев являются демократы)) республиканцы находятся в "глухой обороне". Другое дело, что запас у республиканцев тут побольше: они могут позволить себе проиграть до 23 мест в Палате представителей, около 1000 - в законодательных собраниях штатов - и все равно сохранят там минимальное большинство. Но и эта задача может оказаться непосильной - так, шансы демократов на завоевание большинства в Палате представителей (где им надо отыгрывать у республиканцев 24 места) большинство аналитиков оценивает много выше, чем на завоевание Сената (где надо вроде бы значительно меньшие два), да и на губернаторских выборах - отвоевывание демократами у республиканцев по крайней мере 4-5 мест (при этом республиканцы сохранят большинство, но вместо нынешних почти подавляющих 33-17 оно будет куда более скромным: типа 28-22) выглядит вполне реальной задачей. Чтобы ответить на вопрос "а почему так?", надо будет поглубже погрузиться в происходящие в этой стране процессы, недавнюю эволюцию обеих политических партий и их электоратов, происходящие в стране демографические и иные изменения (и вызванные этим изменения в позиционировании обеих партий на политической арене), и некоторые иные происходящие там события. О некоторых из них автор уже упоминал в статье про современную политическую географию США, некоторые же другие - проявились уже в самое последнее время, после ее написания. К этим вопросам мы и переходим.
Сначала немного об общей картине политического процесса в стране. Возможно - это банальное "старческое ворчание", но автору она не просто не нравится, а - не нравится предельно. И больше всего напоминает ситуацию в целом ряде стран (от Англии 17 века, и Франции времен знаменитой революции, до - России начала прошлого века): ситуация - кризисная. Половина страны (с небольшими поправками) - "красная", другая - "белая" (в американском случае - радикально-либеральные активисты против радикально-консервативных). А те, кто "активистами" не является или не хочет быть - те находятся на обочине политического процесса. Их мнение учитывается в крайне малой степени, а голосуют они (если голосуют) чаще всего по принципу "меньшего зла" - не за кандидата, который нравится, а против того, который вызывает наибольшее неприятие. Поскольку в США почти все время (начиная с первых послереволюционных лет) существовали две крупные политические партии (или неформальные коалиции, как было в первые годы), и больше - почти ничего, долгое время практически незыблемой аксиомой была идеологическая гетерогенность существующих партий: скажем, со времен Франклина Рузвельта Демократическая партия была "скорее либеральной" (но с сильным консервативным крылом, большей частью состоявшим из южан), а Республиканская - "скорее консервативной" (но с достаточно заметным умеренно-либеральным крылом, опиравшимся прежде всего на Северо-Восточные штаты). Собственно говоря - существенная часть этих "консервативно-демократического" и "умеренно-республиканского" крыльев и составляла тот самый "политический центр", в котором, во многом, и делалась политика страны (недаром же существует выражение "политика - это искусство компромисса", а компромисс, как правило, вырабатывается "в центре"). Сейчас такого центра попросту нет - "активисты" обеих партий (в чуть большей степени - Республиканской, но - только чуть) его практически убили. Умеренный демократ почти в любом округе будет подвергаться ожесточенным (и, обычно, очень хорошо профинансированным) атакам "слева", умеренный республиканец - "справа". И, обычно, рано или поздно, выборы проиграет. Не говоря уж о том, что "умеренные" вообще обычно избирались от тех округов, где ни одна из партий не имела решающего перевеса, и где даже небольшие сдвиги в настроениях избирателей подвергали позицию законодателя риску. А тут еще надо "за тылы беспокоиться"....
Ввиду своих интересов, связанных с американской выборной системой, автору приходится регулярно приобретать американские политические справочники. Как же много изменилось за весьма короткий (исторически) срок - менее полувека! Так, в первом издании "Альманаха американской политики", датируемым 1971 годом, и содержащим оценки голосования законодателей за 1968-1970гг., можно найти очень немало по-настоящему консервативных демократов, при этом "самый-самый" из них, миссисипец Т. Абернети (Thomas Abernethy), имеет среднюю оценку за эти три года в 94 балла (по 100-балльной системе), превосходя в этом плане процентов 85-90 республиканцев, и наоборот, самый либеральный республиканец - сенатор К. Кейс (Clifford Case) из Нью-Джерси набирает "консервативный рейтинг" менее 7 баллов, превосходя в либерализме примерно такой же процент законодателей-демократов. Сейчас такое абсолютно немыслимо - самые "либеральные" из нынешних законодателей-республиканцев все равно оказываются консервативнее наиболее "консервативных" демократов, причем этот разрыв имеет тенденцию к устойчивому росту. Это в целом верно даже для законодательных собраний штатов, в которых по всей Америке избирается не одна тысяча законодателей (исключения существуют, но их действительно можно пересчитать по пальцам). В результате - политика в США стала значительно более "горластой", экстремистской (сразу в обе стороны - и правый, и левый радикализм в целом процветают, в основном - за счет здравого смысла), и, иногда - откровенно подлой: если раньше не редкостью были выборы после которых кандидат демократов и кандидат республиканцев совместно отправлялись в уютный ресторанчик, чтобы отметить победу одного из них, и "утешить" другого, то теперь во время кампаний выливаются ведра политической грязи, используется не только любой компромат, но даже отдаленный намек на него, про уважение к политическому оппоненту и его взглядам и говорить не приходится (часто - взгляды и слова оппонента намеренно искажаются ради сиюминутной выгоды), и так далее. Выискиваются слова и дела оппонента 30-40-летней давности, для того, чтобы представить того в максимально невыгодном свете, политкорректность заменяется политическим идиотизмом (типа недавней кампании о "сексуальных домогательствах", где ряду законодателей пришлось досрочно уйти в отставку после того, как были откопаны "факты" их "недостойного поведения" - кого-то приобнял, кого-то чмокнул, а иногда - просто "поглядел неподобающим образом" (интересно, кто в состоянии беспристрастно рассудить, был ли соответствующий взгляд "подобающим" или нет?)), и так далее и тому подобное. В общем - торговки на рынке часто ведут себя куда благороднее и честнее большинства нынешних политических кандидатов. Про попытки нахождения компромиссов по политическим вопросам и говорить не приходится, господствует линия поведения, кратко описываемая как "я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак". Оказываются в большинстве после тех или иных выборов республиканцы - принимается набор консервативных (а чаще - ультраконсерватвных) законов, избираются на их место в следующий раз демократы - все отменяется, и принимаются законы противоположные по содержанию, которые будут действовать ровно до следующего "республиканского пришествия". Примерно то же происходит с кандидатурами в судьи (сейчас разворачивается сильнейшая баталия по поводу появившейся вакансии в Верховном суде США, которая дает Трампу шанс закрепить там консервативное большинство, и, возможно, посредством принятия соответствующих решений - отменить ряд предыдущих постановлений суда, которые казались незыблемыми с 60-х-70-х годов прошлого века, типа решения по делу Roe vs Wade, узаконившего легальность абортов в стране), суды стали несравненно более политизированными и идеологизированными, и, вместо того, чтобы руководствоваться Законом, и только им, часто руководствуются сиюминутными политическими соображениями. То же - при "раскройке" избирательных округов после проводимой раз в десятилетие переписи населения: окажутся в данном штате в большинстве республиканцы - округа будут "раскроены" так, чтобы минимизировать количество и вероятность избрания демократов, и наоборот (в некоторых штатах дело более-менее спасают независимые комиссии, производящие "раскройку", но таких штатов - от силы процентов 30 от общего количества). Не говоря уже о том, что уйма времени у кандидатов уходит не на дискуссию по животрепещущим вопросам своего округа и штата, а на сбор денег и проведение мероприятий, призванных обеспечить максимально возможную явку "своих", а если получится - минимизацию явки электората оппонента. Типичная стоимость кампании по выборам в Палату представителей - 1-3 миллиона долларов, в Сенат и губернаторы, в зависимости от размера штата - от 3 до 50-100 миллионов (да, в Калифорнии, Техасе и Нью-Йорке и такие цифры случались), а это - либо требует огромных денежных ресурсов лично у кандидата (и, тем самым, сильно ограничивает тот пул людей, из которых они отбираются), либо ставит кандидата в полную зависимость от организаций (чаще всего - идеологического характера) "помогающих" (далеко не бескорыстно) ему (или ей) избраться (и здесь неважно, какими именно эти организации будут, важно, что конгрессмен оказывается связан своими обязательствами перед ними по рукам и ногам). И т.д, и т.п.....
Даже чисто "спортивного" интереса в выборах стало много меньше. Еще недавно (пару десятилетий назад) в большинстве округов приходилось проводить целые исследования по поводу взглядов и политики кандидатов (как уже упоминалось - демократ мог быть и достаточно консервативным, а республиканец - если не "пламенным либералом", то, по крайней мере - весьма умеренным), а так же - их шансов (ряд округов голосовал достаточно стабильно за республиканских кандидатов в Президенты, но за "своего" демократа в Конгресс, некоторые - наоборот), сейчас - в примерно 400 округах из 435 победителя можно называть с уверенностью уже после праймери: посмотри, как округ голосовал на последних президентских выборах, и, если отрыв кандидата в президенты от одной из партий был больше 8-10% - именно за кандидата этой партии округ проголосует и на выборах в Палату представителей (и только небольшое количество "соревновательных" округов, в которых обе партии имеют определенное влияние, не дает интриге умереть полностью). В 95% случаев "правильная" (или "неправильная") буква, обозначающая партийную принадлежность кандидата, оказывается более важной, чем его личные качества или взгляды.
Все это, с одной стороны, ведет к еще большему нарастанию политической поляризации, переходящей в "политическую глухоту" (консервативному, и даже умеренному, республиканцу сейчас будет крайне сложно и некомфортно жить где-нибудь в Сан-Франциско, где абсолютно доминируют демократы, причем даже их "умеренная" фракция примерно соответствует нормальным европейским социалистам, а "прогрессивная" - недалеко ушла от правоверных коммунистов, и наоборот - либеральному демократу придется крайне "солоно" в плане нервов и каждодневной жизни где-нибудь в сельских районах Техаса или Алабамы (которые, по иронии судьбы, еще в недавнем историческом прошлом, были опорой демократов, пусть и весьма консервативных, в то время как тот же Сан-Франциско имеет республиканское (хотя и весьма прогрессивное, по меркам тех лет) прошлое)), а с другой - к все большему разочарованию многих избирателей в обеих крупнейших политических партиях, и росту процента так называемых "независимых". Однако - американская политическая система базируется на "сильном Президенте", и это сильно ограничивает возможность появления других политических партий, так как избрание Президента большинством коллегии выборщиков при реально многопартийной системе становится крайне проблематичным. Именно малое (всего 2) количество крупных политических партий в стране, диктуемое необходимостью гарантированного избрания Президента, приводило к необходимости для них быть "нестрогими" в идеологическом плане (как говорили сами американцы - придерживаться политики "большого тента"), и именно это сейчас находится в категорическом противоречии с нынешней "ультраидеологизацией" этих самых политических партий (вот в парламентской системе европейского образца, где часто имеется около десятка партий, основанных на жестком следовании тем или иным идеологическим принципам, и где как формирование весьма оригинальных правящих коалиций, так и их скорое разрушение - дело обыденное, они бы смотрелись вполне естественно).
Теперь немного о нынешнем состоянии основных политических партий. Этому автор намеревается посвятить новую редакцию своей "базовой" статьи, написанной еще в начале президентства Б. Обамы, ибо за почти десять прошедших лет изменилось достаточно многое. Но это - дело будущего, а пока дадим краткую зарисовку:
Республиканская партия. В настоящий момент это, действительно, в основном, "партия Дональда Трампа". И дело тут даже не только в идеологии (партия была достаточно правой как минимум со времен Р. Рейгана), а в стилистике и приоритетах. Никогда прежде партия не была настолько "вождистской" (это типично для целого ряда партий Латинской Америки, да даже для России с ее ЛДПР, которая без своего многолетнего лидера Жириновского - практически пустой звук, отдельных партий Европы (тут вспоминается французское семейство ЛеПэн - папа и дочка), но не для большинства европейских стран, Канады и США). Тем не менее - сейчас она именно такова. Как выразился бывший спикер Палаты представителей (и сам - консервативный республиканец) Дж. Бэйнор - "сейчас нет Республиканской партии, есть - партия Трампа. А Республиканская партия спит где-то в сторонке". И действительно, даже по сравнению с 2016 годом, когда очень многие республиканские политики были крайне критичны по отношению к кандидатуре Трампа, поменялось многое - подавляющее большинство "признало свою неправоту, покаялось", а нередко - пытается показать себя большими "трампистами", чем сам Трамп. А те, кто не захотел это сделать - задвинуты на политическую обочину партийной жизни: губернатор Огайо (и сам - кандидат в Президенты в 2016г.) Дж. Кэйсик (John Kasich) тихо дослуживает свой срок, достаточно критичный по отношению к Трампу аризонский сенатор Дж. Флэйк (Jeff Flake) уходит в отставку, хотя вполне мог бы попытаться переизбраться, то же относится и к сенатору от Теннеси Б. Коркеру (Bob Corker), и целому ряду членов нижней палаты (особенно из не столь многочисленного "умеренного" (по крайней мере - по нынешним меркам) крыла партии). Конечно, до влияния "товарища Сталина" Трамп не дойдет никогда, но, если ему удастся укрепить позиции своих единомышленников в Верховном суде, избавиться (либо - принудить к лояльности) от внутрипартийных критиков, и сохранить большинство в Конгрессе (как уже отмечено выше - это весьма вероятно в Сенате, а вот Палата представителей по состоянию на настоящий момент - под вопросом: шансы на большинство обеих партий недалеки от 50%) - на какое-то время он окажется в весьма выигрышной ситуации. По крайней мере - пока в конце 2019 - начале 2020 года не развернется в полную силу очередная президентская кампания.