2022. У подножия нового мира
Шрифт:
«Да, далековато вас определили, – озабоченно говорит он, оглядываясь вокруг. – Придется подождать, пока дорога до вас дойдет. Но дойдет, не бойтесь! Я вот тут возле вас вешечку поставлю. А вы пока оденьтесь… А то тут холодно бывает!»
Человек, улыбаясь, достает из своей сумки какую-то одежду, дает нам. Мы надеваем ее на себя. Это какие-то странные белые комбинезоны без застежек. В них сразу становится тепло…
«Простите, а вы вообще кто?» – спрашиваю я.
«Инженер, – отвечает он. – Дороги тут строю!»
«Тут? А что это за место?»
«А сам не понял, что ли? Ну, раз не понял, так тебе тогда лучше и не знать!»
«Пусть тогда так, – соглашаюсь я. – Но все равно спасибо!»
Он вдруг светит куда-то фонариком.
«Ну, мне идти надо! – говорит он. – Там еще кто-то вышел… Так что сидите и ждите тут. Пока не приедут за вами!»
«А куда мы поедем?» – неуверенно спрашивает сын.
«А это уже без меня решают», – отвечает тот, кто назвал себя Инженером.
Он уходит. Мы сидим, обнявшись.
«А помнишь, батя, как мы на футбол ходили?»
Конечно, помню, сынок!
«А как ты меня в армию провожал?»
И это помню… А как ты служил-то там?
«Не надо, – просит он. – Вот про это не надо… По-разному там было. По-разному…»
«В действительности всё не так, как на самом деле!»
В.С.Черномырдин
Часть первая. Будущее светло и прекрасно…
Глава первая. Идеальный дед
Четверг, 22 декабря 2022 года
– – Папа, вставай! Уже семь часов!
«Что? Уже пора? – с печалью подумал Плахин. – Когда же я высплюсь-то, наконец»…
Но вслух сказал, конечно, совсем другое:
–– Иду, доча, иду… Ты Дашу подняла?
–– Это еще вопрос, кто кого поднял, – усмехнулась Наташка. – Вон, за столом сидит, оладьи уплетает. Так что если хочешь еще поваляться, можешь остаться без завтрака. Да ведь, Дашенька?
С кухни никто не ответил. Видимо, Даша была увлечена оладьями…
–– Всё-всё, я всё понял! – Плахин решительно отбросил одеяло. – Лечу! А ты уже убегаешь?
–– Ну да, как всегда. У нас с опозданиями очень строго стало, за всё штрафуют. Я, конечно, ценный сотрудник, но правила для всех одинаковые… Так что лучше всё-таки не опаздывать, сам понимаешь.
–– Понимаю, – усмехнулся Плахин. – А я вот в своём магазине старался к людям по-человечески относиться…
–– Папа, – укоризненно сказала Наташка. – Вспомнил прошлогодний снег! Ты еще про Советский Союз мне расскажи! Про права трудящихся, блин… Сейчас у трудящегося одно право, она же обязанность – работать, работать и работать, пока не крякнешь окончательно… А вообще-то с утра мы все в компьютер карту вставляем, и на экране напротив каждой фамилии время фиксируется, кто когда пришел. И нас даже не шеф штрафует, а напрямую программа, которая никакие извинения и оправдания не принимает. Первый раз за месяц символически, второй раз посильнее, а в третий, извини, лишают премии. Все, бегу! Даша, слушайся дедушку!
«Вот так всегда, – с грустью подумал Плахин, глядя на закрывшуюся за дочерью дверь. – – Пара фраз с утра, и столько же вечером, когда она вернется. Что же это за работа такая?»
Наташка работала педиатром в большой частной клинике, с неплохим окладом, и местом своим очень дорожила. Да и чему тут удивляться, сейчас все дорожат работой…
Туалет, ванная, кухня. Привычный маршрут для дедушки…
–– Даша, там мне еще хоть что-нибудь осталось? – спросил он, заходя. – А то голодный дед очень сердитый обычно, помнишь ведь?
–– На! – внучка с гордостью подвинула ему огромную тарелку, на которой лежали два крохотных блинчика. – Тебе ведь хватит? Не будешь сердиться?
–– Конечно, не буду, – вздохнул он. – Ты-то хоть наелась?
–– Кажется, да… – с сомнением сказала Даша. – До завтрака в садике как-нибудь дотерплю.
–– Ну и хорошо, – кивнул Плахин. – Ты иди пока к себе, собирайся там… А я телевизор посмотрю.
По доброй, еще советской традиции Плахин всегда смотрел за едой новости. Хотя Наташка и предупреждала его, что это вредно для пищеварения.
Наверное, она была права. Телевизор в последнее время крайне редко радовал граждан России. Хотя ведущие были по-прежнему безукоризненно красивы, со вкусом одеты, и говорили вполне себе грамотно.
А вот сами новости… Новости стали, как правило, скверные. То выскочит на встречную полосу автобус, под завязку забитый пассажирами… То сгорит очередной сельский домик с целой семьей… То опять где-нибудь что-нибудь потонет…
Но так уж устроен советский человек, что не может начать день, не посмотрев новости. А Плахин, несомненно, был советским человеком, о чем всегда и заявлял с уверенностью.
Хотя правильнее сказать не «был», а «стал»… Так было ведь не всегда. Еще лет десять назад никто и подумать бы не мог, что Сергей Плахин, успешный бизнесмен, муж жены-красавицы, вдруг вспомнит о том, что было давным-давно. И, что совсем уж странно, искренне ухватится за это воспоминание, чувствуя в нем какую-то надежду, что ли…
Видимо, больше негде ему было ее увидеть, эту надежду.
…Жизнь его, которая, несомненно, была куда удобнее и комфортнее, чем в годы его молодости, вдруг стала казаться скучной и пресной. Не случалось в ней никаких больших, ярких, да и просто хоть в какой-либо степени примечательных событий. Причем касалось это как его личной жизни, так и жизни всей большой страны.
И потому с такой теплотой он вспоминал то время, когда всё было по-другому. Другая страна, другое время. Другие новости, в которых говорили только про хорошее. И люди другие. Советские…
А в чем, как вы думаете, главный признак советского человека?
В угрюмом взгляде?
Нет.
В вечном недовольстве властью?
Тоже нет! Это все следствия главного…
Потому что главное для советского человека – желание осчастливить весь остальной мир, хотя бы и за свой счет. И пусть даже этот самый остальной мир этого не хочет, и даже, подлец, активно этому противится, не понимая, в чем его счастье…