21.12
Шрифт:
12.19.19.17.16–17 декабря 2012 года
28
Чель в одиночестве стояла в вестибюле исследовательского корпуса музея Гетти и наблюдала, как заходящее солнце отражается в стеклянном отверстии камня, установленного в наружном дворе. Это была копия фрагмента архитектуры древних, основанной на законах астрологии. В 12 часов дня летнего солнцестояния лучи светила падали в это отверстие под прямым углом. Чель находилась в бастионе науки о майя, созданном по ее инициативе, ведь именно она убедила совет музея, что оставить без внимания самую развитую
Но как теперь стало очевидно, преступниками оказались сами майя.
Столетиями конкистадоры обвиняли аборигенов в каннибализме, чтобы доказать свое моральное превосходство над ними. Миссионеры использовали это как повод для уничтожения старинных рукописей майя, а посланники испанских королей под этим же предлогом отнимали лучшие земли. Кровавый ярлык не канул в Лету после окончательного завоевания — еще совсем недавно, в период «революции», на который пришлось детство Чель, лживые обвинения всплывали снова и снова, чтобы оправдать геноцид в отношении современных майя.
И вот теперь она должна была сама передать в руки врагов своего народа недостающие доказательства их правоты. В постклассический период ацтеки правили Мексикой триста лет. Они создали уникальные произведения искусства и архитектуры, полностью модернизировали систему торговли по всей мезоамериканской территории. Но спросите любого, что ему известно об ацтеках, и каннибализм с человеческими жертвоприношениями будет назван в первую очередь. Словно ничего другого не было вовсе. Теперь то же самое случится с историей аборигенов-майя — все великие достижения ее предков окажутся в тени нового открытия. Для остального мира майя станут народом, обожествлявшим богомолов за то, что их самки поедали головы самцов. Станут людьми, приносившими в жертву детей, чтобы питаться их телами.
— Но ведь это продолжалось на протяжении сотен тысяч лет.
Это Стэнтон разыскал ее в фойе. Он задержался в музее на все те сорок восемь часов, пока она, Виктор и Роландо завершали реконструкцию и перевод последней части рукописи. И она была благодарна ему. После сделанных ими открытий его присутствие действовало успокаивающе.
— Свидетельства каннибализма встречаются в истории каждой крупной цивилизации, — продолжал он. — На островах Папуа — Новой Гвинеи, в Северной Америке, в Карибском бассейне, в Японии, в центральной части Африки, откуда, кстати, изначально вышли предки всех нас. Генетические маркеры, оставшиеся в ДНК народов всего мира, дают основания предполагать, что на ранних этапах истории все люди питались телами себе подобных.
Чель снова посмотрела на стеклянный «глаз» в камне. Ниже по склону были видны окна библиотеки со многими тысячами редчайших изданий, рисунков и фотографий, собранных по всему миру. И у каждого раритета была своя, иногда очень сложная «биография».
— Вы слышали об Атапуэрке? — спросил Стэнтон.
— Кажется, это в Испании, верно?
— Да. Это место, где были обнаружены древнейшие останки первобытных людей в Европе, — сказал он. — Так называемая Гран Долина. В числе прочего там найдены скелеты детей, которых употребили в пищу. Так что предки конкистадоров делали это задолго до ваших. Дойти до полного отчаяния и совершить немыслимое, лишь бы накормить семью, — это очень по-человечески. С незапамятных времен люди были готовы на все, чтобы элементарно выжить.
Полчаса спустя Стэнтон вместе с Чель, Роландо и Виктором уже снова примостились на стульях, расставленных по всей лаборатории, где они почти безостановочно проработали всю минувшую ночь. Стэнтона больше всего сейчас занимала одна из фраз, сказанных писцу правителем:
«…Я сам и мои ближайшие соратники вобрали в себя огромное могущество, поедая на наших трапезах такую плоть. Для этого в течение последних трехсот солнц мы употребили в пищу мясо более чем двадцати человек. А ныне Акабалам поведал мне о своем желании, чтобы я удесятерил силу каждого мужчины из своего великого народа».
Стэнтон вообразил себе огромную древнюю кухню, где эти двое тогда стояли. И у него мгновенно родилась жутковатая ассоциация со скотобойнями и разделочными цехами, которые ему самому приходилось инспектировать за последние десять лет. Связь между каннибализмом и возникновением заболевания была ему ясна: «коровье бешенство» развилось, когда фермеры начали скармливать своим коровам мозги других коров; ФСБ породил доведенный до отчаяния правитель, который позволил своим подданным употреблять в пищу пораженные прионами человеческие мозги.
— Неужели болезнь могла заразить могильник на такой длительный период? — спросил Роландо.
— Прионы живут тысячелетиями, — объяснил Стэнтон. — Они затаились и ждали в недрах захоронения, как бомба с часовым механизмом.
Однако Волси сам привел ее в действие, в этом не приходилось сомневаться. Проникнув в мавзолей, он поднял в воздух пыль, а потом занес ее себе в глаза.
— Но если верить Пактулю, — вмешался Виктор, — болезнь поражала только тех, кто ел человеческие останки. Ясно, что Волси не был каннибалом. Как же случилось, что ФСБ стал аэробной инфекцией?
— Прионы в высочайшей степени подвержены мутациям, — ответил ему Стэнтон. — В них словно самой природой заложено стремление меняться. Их высокая концентрация в той могиле, да еще за тысячу лет, могла породить нечто совершенно иное, что-то гораздо более сильное.
Он просмотрел другой фрагмент в поисках еще одного отрывка.
«Было время, когда Ягуар Имикс и его приближенные в течение многих лун поедали плоть людей с явного благословения бога, и их не поражало нынешнее проклятие. Но если тот бог и защищал их какое-то время, то теперь они лишились его покровительства».
Теперь им был известен источник происхождения заболевания, но даже Стэнтон не имел пока четкого представления, как воспользоваться этой информацией. Следовало ли искать ответы на все вопросы непосредственно в том захоронении? Имей Стэнтон на руках новые данные всего лишь два дня назад, он бы постарался убедить ЦКЗ начать широкомасштабные поиски руин Кануатабы. Сейчас он, конечно, мог позвонить Дэвису, вернувшемуся к работе в прионовом институте, и рассказать о том, что им удалось узнать. Но полученная информация не давала возможности команде института провести на ее основе какие-либо эксперименты. Был у Стэнтона и другой вариант — связаться по электронной почте с Каванаг. Но даже если она сможет справиться со своей предубежденностью и злостью, Стэнтон по-прежнему не мог указать более или менее точно место, куда следовало отправить поисковый отряд. К тому же власти Гватемалы по-прежнему отказывались признавать, что ФСБ возникла на их территории, а это значило, что в любом случае послать экспедицию официально не удастся.