2133. Путь
Шрифт:
– Здесь какая-то ошибка. Я не Бергер.
Все, не нужно ему местное гостеприимство, надо валить – принял Никлас решение, думая, как покинуть кабинет. В туалет отпроситься? Кристина между тем никакого удивления словам юноши не высказала. Обернувшись, переодетая в халат медсестры жрица взяла со стола и продемонстрировала ему обложку медицинской карты. На ее обложке Никлас увидел прикрепленную массивной скрепкой прямоугольную карточку аусвайса.
– С сегодняшнего дня вы Никлас Бергер, сын райхсриттера Бергера, обучавшийся в пехотном училище Танжера и
Кристина, не прекращая говорить, положила карту и чуть отошла от стола. Щелкнул переключатель, помещение залил яркий свет – Никлас едва не поморщился от воцарившейся вокруг белизны. Когда помещение озарило светом, недавняя логика показалась вдруг корявой, а страх оказался полностью погашен, уступив место смущению. Интересно, что подумали бы о нем в семье – если бы узнали, что он сбежал с медосмотра! Сжав зубы от накатывающего смущения и даже стыда, Никлас подошел к столу.
– Сейчас измерим ваши антропометрические данные, после этого я возьму у вас кровь на анализы…
– Вон оно что. А зачем? – пробормотал Никлас в состоянии крайней задумчивости, рассматривая аусвайс со своей фотографией и новой фамилией.
– Зачем анализы? – поднялись брови Кристины.
– Нет, я про новую личность.
– Для вашего отца совершенно нежелательно афишировать свои связи с десницей кайзера. У вас в Африке слишком много самых разных людей, которые могут использовать это в своих интересах.
Никлас промолчал, но внутренне согласился с логикой – отчего на душе стало спокойнее. Действительно: Корпуса Югороссии, Французский Легион, совет командиров вольных рот, форпосты и монастыри Москвы, аванпосты Народной армии Китая и Триады, храмы культа Пути и даже анклавы северных язычников – все это варилось, вернее, жарилось в тесноте малопригодных к проживанию территорий на гигантской сковородке, в которую превратился некогда черный континент.
Кристина уже подошла к Никласу и начала измерения, записывая в личную медицинскую карту его рост, вес, обхват груди, размах рук и длину ног; даже сняла метку со ступней. После этого показала на кресло и, когда Никлас присел, протерла ему спиртовой ваткой сгиб локтя.
– Вы все так умело делаете. Где приобрели опыт? – поинтересовался Никлас ради поддержания беседы.
Кристина не ответила, лишь едва заметно улыбнулась.
– Качать? – поинтересовался Никлас, когда она затянула ему жгутом руку чуть повыше локтя.
– Нет, не нужно. Кулак сожмите. Глубоко вдохните. Выдыхайте.
Кристина воткнула иглу на выдохе, так что Никлас даже не почувствовал укола. Набрала одну пробирку крови, отсоединила, набрала вторую. Третью. Четвертую – выстраивая их рядком в держателе специальной подставки. Пустых пробирок, с заранее наклеенными бирками, там было еще много. Никлас отвернулся, разглядывая стены кабинета. Увидев, что он не смотрит, Кристина быстро и сноровисто взяла небольшой шприц без иглы и, вместо того чтобы забирать кровь, ввела Никласу в вену несколько кубиков бесцветной жидкости.
– Это что? – обернувшись, успел заметить пустой шприц Никлас.
Больше он ничего осмысленного сказать и предпринять не смог – тело просто перестало повиноваться. Странное ощущение – вроде внутренне обмякнув, он почувствовал себя словно задеревеневшим; навалилась мутная тяжесть, мешающая мыслям. При этом глаза оставались открытыми, происходящее Никлас наблюдал. Видел, как Кристина подошла к двери, как вернулась с двумя подручными – те самые егеря из бригады «Рейнхард», которые сопровождали ее совсем недавно.
Телохранители жрицы быстро и уверенно переложили Никласа на раздвижные носилки, понесли его по коридорам. Он по-прежнему мог видеть, наблюдая над собой качающийся в такт шагов потолок.
Принесли его в помещение с белыми стенами, где – заметил он краем глаза, была установлена немалого размера ванная. Никлас видел нечто похожее в журналах, как правило в подобных купались и позировали в пене красивые девушки. Сейчас, правда, ни воды, ни пены и ни одной красивой девушки рядом не наблюдалось. Кроме Кристины – но из-за выражения лица выглядела она совершенно непривлекательно. Как раз сейчас жрица словом и жестом приказала егерям положить Никласа внутрь ванной и начать раздевать.
Нет, не ванна – больше похоже на ложемент, причем не для одного человека. Если справа ограждение бортика, то слева – аналогичное место, как будто незанятая половина.
«Для чего? Для кого?»
Кристина между тем приложила Никласу к вискам присоски датчиков, несколько таких же прилепила на грудь и принялась настраивать прибор на подкатном столике, глядя на огоньки телеметрии. Явно удовлетворившись, повернулась к юноше и начала уверенно избавлять его от оставшейся одежды и нижнего белья.
– Вы спрашивали, где я приобрела навыки медсестры, – улыбнулась Кристина, глядя в глаза Никласу. – Прежде чем ступить на Путь жрицы и отправиться в Вевельсберг, я получала образование в Гейдельберге, на факультете медицины. Вы когда-нибудь бывали в прозекторской? – улыбнулась она, пристально глядя в глаза обездвиженному юноше.
Никлас едва сдержал накатившую было панику. Сразу несколько знакомых и совсем неприятных, недобрых слов стали причиной тени всепоглощающего страха: Вевельсберг – знаменитая Академия Смерти Нового Рейха; прозекторская – место, где препарируют трупы. Внутри все буквально заледенело. Если и были какие-то надежды после обездвиживания, что все еще может закончиться хорошо, то сейчас они пропали.
Темная тоска и страх едва не захлестнули Никласа. Едва-едва: единственное, что он мог сейчас делать, это то, чем занимался всю свою жизнь, – бороться со страхом. И у него это пока получалось, накатывающая паника сейчас была задавлена, отодвинута на самый далекий край сознания.
Пока Кристина заканчивала его раздевать, Никлас лихорадочно думал, что может сделать. Вот только ничего путного в голову совсем не приходило. Кристина вдруг снова заговорила, изредка посматривая на прибор на столике рядом: