22 июня 1941 года
Шрифт:
Молотов, кстати, именно это имел в виду, когда говорил писателю Феликсу Чуеву:
"Когда я был Предсовнаркома, у меня полдня ежедневно уходило на чтение донесений разведки. Чего там только не было, какие только сроки ни назывались! И если бы мы поддались, война могла начаться гораздо раньше..."
Сталин, естественно, посвящал этим вопросам времени никак не меньше.
Предлагаю поэтому попробовать представить себя на их месте. Пусть и не в страшнейшем цейтноте и неопределенности тех накаленных дней, а в комфорте и неспешности дня сегодняшнего. Пусть это будет весьма легковесная попытка, поскольку мы с вами
Тем не менее, мне хотелось бы, чтобы читатель, в том числе не очень знакомый с реалиями того времени, хоть немного проникся их фантастической сложностью. Если мы действительно хотим разобраться в этом вопросе непредвзято и объективно.
А для этого попробуем посмотреть хотя бы на самую малость из того, что те читали ежедневно.
Предлагаю сделать это за весь предвоенный год. Поскольку именно этот срок и вместил в себя непосредственную подготовку к войне.
Понимаю, что попытка эта будет весьма условной. Не надо забывать о том, что здесь может быть представлена лишь небольшая часть поступавших к ним сведений.
В настоящей работе основным источником информации снова будет двухтомный сборник документов "1941 год" издания 1998 года, именуемой в просторечии "Малиновкой".
Насколько я понимаю, этот труд и сегодня является наиболее капитальным собранием документов по этой теме. Что хорошо объяснимо составом его редакционного совета, конечно. Здесь и бывший член Политбюро академик А.Н. Яковлев и светоч демократической России Е.Т. Гайдар и другие, менее заметные, но влиятельные люди того времени. Явно проглядывающая через принцип подборки документов идея - подтвердить документально подготовку нападения СССР на Германию и одновременно проиллюстрировать неверие Сталина в немецкое нападение, открыла, естественно, перед коллективом, возглавляемым таким блестящим сомном государственных мужей, двери всех архивов России без исключения. Составители более поздних сборников документов о том времени, согласитесь, на такое внимание и предупредительность архивного начальства рассчитывать не могут.
Так что основным источником в этом исследовании будет именно сборник "1941 год". Кроме того, для меня лично глубоко символичен сам факт того, что документы, которые отбирались для одной цели, невольно свидетельствуют, при внимательном их изучении, в пользу её же опровержения. Это как бы добавляет уверенности в сказанном. Как дополнительная гарантия собственной непредвзятости.
Одновременно с этим необходимо отметить, что знаем мы сегодня по этой теме мизерную часть документов. Кстати, и составители этого сборника честно признали в аннотации к нему, что не претендуют на публикацию всего огромного массива имеющихся в архивах информации по этому вопросу. Из десяти тысяч выявленных документов в это издание вошли свыше 600. Разумеется, наиболее важных и интересных.
И действительно. Очень мало представлены здесь подлинные документы личного архива Сталина, и тесно примыкающие к ним документы Политбюро того времени, хранящиеся в Архиве Президента Российской федерации. Совсем не представлены донесения по линии военно-морской разведки. Недостает, конечно, большей части донесений соответствующего аппарата Наркомата иностранных дел. Да и прочие разведывательные донесения представлены в заметно
В основном это сообщения из Берлина, Бухареста, Будапешта, единичные сообщения из различных мировых столиц, как бы для полного охвата мировой географии. Восемь сообщений из Токио, от Зорге, его никак нельзя было обойти стороной. Хотя сообщений от него было значительно больше, но выбрали, как можно понять, самые важные из них. Впрочем, почему-то нет из Токио ни одного сообщения по линии внешней разведки НКВД, хотя Павел Судоплатов писал о том, что параллельно сообщениям военного разведчика Зорге, из Японии и Китая поступали сообщения разведчиков НКВД. Но их, повторяю, тоже нет. И самое интересное. Почему-то почти совсем не представлены сообщения от значимых резидентур, как НКВД, так и военной разведки, из США и Англии.
Кроме того. Составители "Малиновки", это чувствуется, повторю, старались представить документы, предупреждающие о нападении. Документов, отрицающих это, почти нет. А они были, не могло их не быть. Дезинформацию советской разведке поставлял не один только "Лицеист". Хороша была бы германская разведка, если бы строила свою работу по дезинформации лишь на усилиях одного человека. Поэтому учтём и то, что руководители государства читали вовсе не однозначно построенные по смыслу документы, а самое разнообразное их множество. Включающие сообщения, где вероятность нападения подвергалась, надо полагать, сомнению.
Вот что интересно. Когда говорят о том, что Сталин не верил разведке, не очень внятно уточняют, в чём именно. Ну, вот, не верил вообще, и всё. А ведь так не бывает, чтобы не верить вообще. Потому, хотя бы, что получал он и сообщения вполне успокоительного характера.
Обратим еще раз внимание на слова Павла Судоплатова о том, что "...около половины сообщений - до мая и даже июня 1941 года - подтверждали: да, война неизбежна..."
Около половины всех сообщений. А о чём говорилось тогда в другой половине сообщений разведки?
О том, что войны удастся избежать? Так получается?
Но что, этим сообщениям Сталин тоже не верил? Так ведь нескладно получается. Ах, именно таким сообщениям, подтверждавшим его веру в добрые намерения Гитлера, он все-таки верил? Но тогда, извините, получается, что утверждения о его неверии в сообщения разведки вообще, несколько преувеличены даже на первый, никак не искушенный взгляд. Получается, что даже с точки зрения таких утверждателей, каким-то сообщениям он верил, а каким-то не верил.
А каким образом определяется обычно, чему именно он верил и чему именно он не верил? Так ведь совсем просто, убеждают нас. Сталин думал, что немцы не нападут, поэтому верил всему, что это подтверждало, и не верил всему, что этому противоречило.
Так вот. Дабы не уподобляться такой вот необыкновенной легкости суждений, предлагаю отказаться от разгадывания сталинских мыслей. Для того, чтобы понять отношение Сталина к поступавшей к нему информации, вовсе не обязательно заниматься исторической телепатией. Для этого достаточно обратить внимание на совсем простую вешь. Не на то, что Сталин думал, получая информацию. А на то, что Сталин делал, получая информацию.
***
Для начала попробуем поставить рядом с утверждением в том, что Сталин верил Гитлеру, некоторые факты, которые этому, безусловно, противоречат.
"Мы отстали от передовых стран на 50 - 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут".
Это И.В. Сталин сказал 4 февраля 1931 года в своей речи "О задачах хозяйственников" на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности.