22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война
Шрифт:
— Ознакомься.
На листке несколько строк, выведенных каллиграфическим писарским почерком. Кругленькие, с равномерными утолщениями буковки, притулившись одна к другой, склонились вправо. «37-й стрелковый корпус обороняется на фронте Нов. Почаев — Подкамень — Золочев. 8-му механизированному корпусу отойти за линию 37 СК и усилить его боевой порядок своими огневыми средствами. Выход начать немедленно».
Внизу подпись: «Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос». А над скобками — размашистая, снизу вверх закорючка...
С
Рябышев оторопело посмотрел на полковника:
— А предыдущий приказ?
Полковник не склонен был вступать в обсуждение:
— Выполняется, как вам известно, последний...» [105].
Поверить во все это трудно, но история с двумя приказами прямо противоположного содержания, полученными утром 27 июня, в целом находит свое подтверждение в документах. В упомянутом выше «Докладе командира 8-го МК о боевых действиях корпуса» читаем:
«...В 2.30 27.6.41 г. к командиру 8-го механизированного корпуса прибыл генерал-майор Панюхов и передал ему следующий устный приказ (выделено мной. — М.С.) командующего Юго-Западным фронтом:
«37-й стрелковый корпус обороняется на фронте м. Почаев Новы, Подкамень, Золочев. 8-му механизированному корпусу отойти за линию пехоты 37-го стрелкового корпуса и усилить ее боевой порядок своими огневыми средствами. Выход начать немедленно».
...В 6.00 27.6.41 г. в районе 2 км южнее Броды через бригадного комиссара Михайлова был получен второй приказ командующего Юго-Западным фронтом №2121 от 27.6.41 г. о наступлении 8-го механизированного корпуса с 9.00 27.6.41 г. в направлении Броды, м. Верба, Дубно...» [28, стр. 167].
В отчете о боевых действиях 15-го МК (подписан ВРИО командира корпуса полковником Ермолаевым) события описаны так:
«...27.6.41 г. На основании приказа Юго-Западного фронта (явно ошибочно указан номер другого приказа и совершенно нереальная дата — 29 июня. — М.С.) приказано отойти на рубеж Золочовских высот за оборонительную линию 37-го стрелкового корпуса для приведения себя в порядок.
Командиром 15-го механизированного корпуса был отдан к пшый приказ частям корпуса на отход...
Прибывший около 10 часов на командный пункт командира 15-го механизированного корпуса в лес у Каштеляны начальник Управления политпропаганды Юго-Западного фронта бригадный комиссар Михайлов по поручению Военного совета фронта передал вновь приказ о наступлении корпуса в направлении Берестечко...» [29, стр. 261].
Как видим, Попель в своих мемуарах ошибся лишь с иоинским званием того, кто доставил приказ на возобновление наступления (заменив зачем-то бригадного комиссара Михайлова
Люди, лично знавшие генерала Кирпоноса, отзываются и о нем по-разному.
Маршал К.С. Москаленко пишет о нем тепло и уважительно:
«...Он был образованным в военном отношении человеком и проявил себя храбрым и волевым командиром во время войны с белофиннами... Храбрый, мужественный генерал погиб - дни тяжелых испытаний, оставив по себе добрую и светлую память в сердцах тех, кто знал его...»
Комиссар Попель дает более неоднозначную оценку командующему:
«...Безупречно смелый и решительный человек, он еще не созрел для такого поста. Об этом мы не раз говорили между собой, говорили спокойно, не усматривая здесь в мирное время большой беды, забывая, что приграничный округ с началом боевых действий развернется во фронт...»
Маршал Рокоссовский описывает свою встречу с командующим Ю-3. ф. в весьма жестких выражениях:
«...Меня крайне удивила его резко бросающаяся в глаза растерянность... Он пытался напустить на себя спокойствие, но это ему не удалось. Мою сжатую информацию об обстановке на участке 5-й армии и корпуса он то рассеянно слушал, то часто прерывал, подбегая к окну с возгласами: «Что же делает ПВО? Самолеты летают, и никто их не сбивает. Безобразие.»
...Да, это была растерянность, поскольку в сложившейся на то время обстановке другому командующему фронтом, на мой взгляд, было бы не до ПВО... Создавалось впечатление, что он или не знает обстановки, или не хочет ее знать. В эти минуты я окончательно пришел к выводу, что не по плечу этому человеку столь объемные, сложные и ответственные обязанности, и горе войскам, ему вверенным...»
Михаил Петрович Кирпонос погиб 20 сентября 1941 г. при попытке выйти из окружения восточнее Киева. Какими бы ни были обстоятельства его гибели (встречаются три версии: гибель в бою, самоубийство, чекисты выполнили секретный приказ Сталина не допустить пленение высшего командного состава фронта), генерал Кирпонос отдал свою жизнь за Родину, и это обстоятельство заставляет автора быть предельно сдержанным в оценках. Предоставим генералу Кирпоносу право рассказать о себе самостоятельно — благо в нашем распоряжении есть автобиография, написанная им 21 октября 1938 г. [187]. Приведем ее с очень небольшими сокращениями и краткими комментариями:
«Родился 9 января 1892 г. в м. Веркиевка Черниговской губернии, в семье крестьянина-бедняка. В хозяйстве имелось полдесятины земли, хата и больше ничего. Отец мой долго работал кубовщиком в чайной (какой же это «крестьянин»?) в нашем местечке... Начал учиться в церковно-приходской школе в 1899 г. В 1900 г. перешел в земскую школу в своем же местечке... Общее образование — окончил 3 группы земской школы и в 1903 г. поступил в 2-классное училище и в Борзенскую школу садоводства, но не смог там учиться из-за тяжелого материального положения моих родителей...