22 июня. Анатомия катастрофы
Шрифт:
Остановить поток беглецов сталинское руководство пыталось единственным известным и доступным ему способом — массовыми расстрелами. Только за неполные четыре месяца войны (с 22 июня по 10 октября 1941 г.) по приговорам военных трибуналов и Особых отделок НКВД было расстреляно 10 201 военнослужащий. Всего же за годы войны только военными трибуналами было осуждено свыше 994 тыс. советских военнослужащих, из них 157 593 человека расстреляно [118, стр. 139]. ДЕСЯТЬ ДИВИЗИЙ расстрелянных!
Все познается в сравнении. Немецкий историк Фриц Ган на основании докладных записок, которые командование вермахта подавало Гитлеру, приводит следующие цифры.
Всего за четыре года войны (с 1.09.39 г. по 1.09.44 г.) в вермахте расстреляли 7810 солдат и офицеров. В двадцать раз меньше, чем в Красной Армии. Нет, это не просто разные цифры, разные количества. Это уже разное качество общества и власти.
Война не бывает без потерь, без убитых, без раненых. И без пленных. Никому еще не удавалось так организовать боевые действия, чтобы ни один солдат, ни одно подразделение не оказались в беспомощном состоянии, в окружении, без оружия и боеприпасов. Вот и в вермахте, несмотря на всю немецкую организованность и любовь к порядку, за первые три года Второй мировой войны (до 1 сентября 1942 г.) общее число без вести пропавших и пленных достигло 69 тысяч человек. В среднем — по две тысячи человек каждый месяц. Это — по немецким, возможно, заниженным учетным данным.
По данным советского Генерального штаба, за первый год войны (до 1 июля 1942 г.) Красная Армия взяла в плен 17 285 солдат и офицеров противника. Летом 1944 г. в ходе грандиозной и блестяще проведенной наступательной операции советских войск в Белоруссии (операция «Багратион») была практически полностью разгромлена немецкая Группа армий «Центр». Около 80 тысяч военнослужащих вермахта оказались тогда в советском плену.
Все познается в сравнении. То, что произошло летом и осенью 1941 г. с Красной Армией, выходит за все рамки обычных представлений. История войн такого не знала. Откроем еще раз статистический сборник «Гриф секретности снят», на этот раз — на страницах 234—246. Там приведены данные о потерях действующих фронтов в 1941 г. Уникальность указанных страниц в том, что цифры (прошу вас, уважаемый читатель, забыть на время о той трагедии, что стоит за этими цифрами, и сосредоточиться на простой и ясной арифметике) убитых и пропавших без вести не объединены в единый массив при помощи лукавой буквы «И», а показаны отдельно. Для большей наглядности сведем имеющуюся информацию в очередную таблицу.
Как видим, за исключением далекого северного фланга войны (Северный фронт), число пропавших без вести в 5—10 раз превосходит число убитых. Или, другими словами, именно массовое пленение и дезертирство являются основной составляющей безвозвратных потерь Красной Армии 1941 г. Ситуация на Северном фронте вполне подходит под определение «исключения, подтверждающего правило». Ни условия местности, ни вооружение нищей финской армии не позволяли ей провести крупные операции по окружению противника. Боевые действия имели характер медленного «выталкивания» частей Красной Армии за линию границы 1939 г. Впрочем, и при этом «выталкивании» в плену у финнов оказалось 64 188 советских солдат [32].
Приведенные
Военная пропаганда врага? Как знать, немцы были очень аккуратны и сдержанны в этом вопросе. Так, выступая 11 декабря 1941 г. в рейхстаге, Гитлер заявил, что Красная Армия потеряла 21 тысячу танков, 17 тысяч самолетов, 33 тысячи орудий и 3 806 865 военнопленных [115]. Как видно, цифры потерь боевой техники в целом не превышают официальные данные современной российской военной истории, а потери орудий так даже и занижены! Схожая цифра — 3,6 млн пленных, оставшихся в живых по состоянию на конец февраля 1942 г., — называется и в переписке Кейтеля и Розенберга, переписке секретной и для целей пропаганды отнюдь не предназначавшейся [74].
Уже к концу июля 1941 г. поток военнопленных превысил возможности вермахта по их охране и содержанию. 25 июля 1941 г. был издан приказ генерал-квартирмейстера № 11/4590, в соответствии с которым началось массовое освобождение пленных ряда национальностей (украинцев, белорусов, прибалтов). За время действия этого приказа, т.е. до 13 ноября 1941 г., было распущено по домам 318 770 бывших красноармейцев (главным образом украинцев — 277 761 человек) [35, стр. 334].
И советское руководство сочло необходимым как-то отреагировать на такое неслыханное поведение своих подданных. 16 августа вышел знаменитый Приказ Ставки № 270 «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий». Для вящей убедительности Приказ № 270 был скреплен подписями Сталина, Молотова, Буденного, Ворошилова, Тимошенко, Шапошникова и Жукова. Едва ли в военной истории цивилизованных стран найдется аналог такому документу:
«Приказываю:
1. Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.
2. Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности, беречь материальную часть как зеницу ока, пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.
Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи...
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах» [6, стр. 479].