«25 святых»
Шрифт:
— Россия! — Боуд, не глядя на профессора Коэл, внезапно нарушил молчание. — Только Россия. Ответ лежит там. Я в этом убеждён. По-другому и быть не может. Скорее всего, вместе с посланием русскому роду был передан и главный ключ.
— Почему ты считаешь, что им что-то передали? Ведь об этом нет упоминания нигде, — спросила у Боуда профессор Коэл.
— Возможно, я ошибаюсь, — ответил Боуд, — возможно- нет. Однако, так или иначе, ответ находится в России. Этот факт не вызывает у меня сомнений. Отсюда проистекает очень простой вывод, Энн.
— И
— Необходимо срочно начать поиски в России, — взгляд Боуда немного оживился. Он посмотрел на профессора Коэл и продолжил: — Необходимо обследовать всё. Монастыри, церкви, старинные здания…возможно музеи. Возможно, здание какого-нибудь старинного математического университета.
— Математического университета? — профессор Коэл вытаращила на Боуда глаза, — Зачем?
— Да, откуда мне знать? — в голосе Боуда послышалось сдерживаемое раздражение. — Это просто один из вариантов, Энн. А что, если существует некая таблица? Например, таблица Пифагора?
— Насколько мне известно, Пифагор в России не бывал!
— Ну, тогда. таблица Пушкина.
— Пушкин был поэтом, Джеймс! Великим поэтом. Об этом знают все. кроме тебя.
— А вдруг, он составил математическую таблицу в стихотворной форме? И об этом никто не знает?
— Джеймс, это версия маловероятна. Особенно, если учитывать тот факт, что он родился в конце восемнадцатого столетия, а в нашем случае, речь идёт о середине шестнадцатого.
— Распутин?
Профессор Коэл укоризненно посмотрела на Боуда.
— Что, опять не угадал?
— Идёшь не в ту сторону, Джеймс!
— Ну, знаешь ли, Энн, к этому списку известных мне личностей. я могу добавить Сталина. Вот и всё, что мне известно о русской истории.
— Ну, знаешь ли, тебе впору заняться преподаванием русской истории. Я даже могу похлопотать за тебя в нашем университете.
— Очень смешно! — Боуд изобразил гримасу на лице, подражая улыбке профессора Коэл. — Я не занимался историей, в отличие от тебя, Энн. Поэтому, отсюда другой вывод.
— И какой же? — поинтересовалась профессор Коэл.
Боуд пожал плечами и ответил:
— Разве не ясно? Ты этим займёшься!
— И с чего я должна начать? С Пифагора? Пушкина? А может покопаться в истории жизни Распутина? — язвительно спросила профессор Коэл.
— Энн, речь идёт о наших жизнях. О существовании всего человечества, — слова Боуда заставили профессора мгновенно посерьёзнеть.
— Что я должна сделать, Джеймс? — этот вопрос был задан профессором совершенно серьёзным голосом.
— Ищи, Энн. Ищи. Ищи всё, что связано со стариной. Постарайся найти хоть что-нибудь похожее на описание этих слов. Хотя бы одного из этих слов. Покопайся в истории. Возможно, удастся найти, что-то близкое к этим словам.
Возможно, какое-то событие. Возможно, математическую таблицу, сохранившуюся на здании, в пещере. или я не знаю где. Нам сгодится любая ниточка. Любая. Мне бы только зацепиться, Энн. Дай мне такую возможность.
— Сделаю, всё что смогу, — пообещала профессор Коэл. Разговор бы на этом и закончился, но. дверь кабинета распахнулась, и влетел Савьера.
Глава 21
— Шеф, вы не поверите, — с ходу закричал обрадованный Савьера, — я и сам бы не поверил, если бы мне рассказали. У меня до сих пор волосы дыбом стоят, — Савьера показал указательным пальцем на торчавшие волосы. на голове.
— Савьера, говори понятней, — раздражённо потребовал Боуд, — что там у вас произошло? И отчего у тебя волосы дыбом встали?
В ответ на это Савьера начал взахлёб рассказывать случившееся, чему он сам и чуть ли не половина агентов управления стали свидетелями. Не раз во время рассказа профессор Коэл вскрикивала и вставала с места. Боуд же молча слушал и по ходу рассказа анализировал и сопоставлял. Когда Савьера закончил, Боуд лишь спросил у него:
— Это всё?
Савьера вытаращился на него. — Вы не удивлены, шеф?
— Удивлён. Хотя и не так сильно, как ты, — ответил Боуд, — я всё понял, Савьера. Я подумаю, а потом мы снова поговорим на эту тему. Сейчас, я занят другими делами.
— Ну, вы даёте, шеф! — Савьера был удивлён и явно разочарован ответом Боуда. — Такие дела, а вам даже не интересно слушать. — Савьера, я занят, — теряя терпение, произнёс Боуд. — Уже ухожу, шеф!
Савьера направился, было к двери, но остановился. — Я вот что думаю, шеф. Зачем нам нужен «Громила»? Пустим вперёд Балаболку и все дела. Она там всех уложит почище боевого вертолёта. — Кстати, а где Кинсли? — спохватился Боуд.
— В церкви осталась. Третий уровень уничтожает. Вы бы посмотрели, шеф. как здорово у неё получается. Мы-то бегали. бегали. и никак не могли этих тварей уничтожить. А она. валит их так, что люди живы остаются. Она как эти, которые злых духов изгоняют.
— Я всё понял, Савьера, — перебил его Боуд, — поговорим о Кинсли позже. Ты свободен.
Савьера с явно обиженным видом покинул кабинет. Едва он вышел, как профессор Кинсли набросилась на Боуда с упрёками.
— Джеймс, это ведь и есть решение. А ты даже не придал значения этому событию.
— Какое решение, Энн? О чём ты говоришь?
— Разве ты не слышал, что рассказал Савьера?
— Это ты не слышала, — уверенно возразил Боуд и продолжал: — для начала, я знал, что кто- то нам помогает. Кто- то очень могущественный. И действует он через Кинсли. Поэтому и послал именно её. А в продолжение замечу, что ты упустила самое важное из рассказа.
— Интересно узнать, что? — профессор обиженно надулась и не смотрела на Боуда.
— Кто бы ни помогал нам, он без сомнения. бессилен перед четвёртым уровнем. А ведь есть ещё пятый. Рассказ Савьеры, — продолжал так же уверенно говорить Боуд, — подтверждает мою мысль о том, что. без ответа на главный вопрос нам ни за что не победить. И мы снова возвращаемся к этим загадочным словам, Энн. В них ответ. Теперь я убеждён в этом больше, чем когда-либо. Ответ на этот вопрос даст нам в руки необходимое для победы оружие.