26 мифов о России. Ложь и тайны страны
Шрифт:
«На юге кукуруза прижилась – до 70% площадей частных огородов. Потому что вызревает полтора урожая: зерно плюс силос».
(Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»).
Сейчас многие политики очень любят говорить о мировом продовольственном кризисе. Называется даже официальная цифра голодающих людей – 970 миллионов, то есть почти миллиард. При этом специалисты утверждают, что человечество впервые за свою историю достигло баланса и производит сейчас как раз столько продовольствия, сколько его должно хватать на все население земного шара. Получается, что производство поставлено правильно, но существует неправильная система распределения продовольствия – где-то
Население земного шара продолжает расти. Понятно, что размер пахотных земель ограничен. Больше того, проблема последних десятилетий в том, что сокращаются даже существующие пахотные земли – в силу опустынивания, заболачивания, засоления и неправильного использования химикатов. И специалисты говорят, что самый большой мировой резерв для сельского хозяйства – российская пашня. В России огромные площади пахотных и даже пустующих земель, и при этом не очень высокая урожайность и бедная агрокультура, то есть земли используются далеко не с полной отдачей. Если Россия в обозримой перспективе за десять–пятнадцать лет сумеет выйти на современную производительность, она фактически сможет накормить весь мир.
Россия сейчас главный мировой резерв по очень многим ресурсам – по воде, по лесу, по энергетике. И в сельхозпроизводстве сейчас ставится задача, чтобы серьезного снижения запасов продовольствия не было даже в такие засушливые годы, как в 2010-м. Но для этого надо повышать уровень модернизации в хозяйствах, улучшать технологии, работать с семенным материалом. Пока же в Западной Европе с гектара получают семьдесят центнеров зерна, а в России около двадцати. Конечно, прежде всего в этом виноват климат, но с этой частью проблемы ничего не поделать. Однако и винить один только климат тоже нельзя – России давно необходимо совершать технологический рывок.
Кроме того, советская мелиоративная система уже разрушилась, а замены ей не сделано. Все мелиоративные системы в начале 90-х годов были расхищены на металлолом. Теперь все это надо восстанавливать, и в Министерстве сельского хозяйства на этот счет готовится большая программа. Сейчас есть новые технологии в мелиорации, которые нужно и можно применять, но для этого нужно, чтобы сельское хозяйство стало экономически эффективным.
За последние годы в России уже появились достаточно крупные серьезные холдинги и в растениеводстве, и в мясном животноводстве, причем это достаточно хорошо интегрированные структуры. Например, животноводческий комплекс в Белгороде считается самым лучшим в Европе, в том числе и по производительности. В растениеводстве тоже есть отдельные крупные предприятия, которые получают не средние по России двадцать, а уже сорок пять центнеров зерновых с гектара.
Правильный ли это путь, делать ставку только на крупные компании? Есть разные модели развития современного сельского хозяйства: польская – там преимущество отдается мелкому фермеру, и модель бывшей ГДР – там преимущество отдается крупным коллективным хозяйствам. Кроме того, есть французская и американская модели, которые тоже имеют свои особенности.
В России пока только крупные холдинги способны дать хорошую производительность, но в Министерстве сельского хозяйства рассчитывают, что потом крупные хозяйства, словно локомотив, потащат за собой и фермеров. Если крупная компания строит какой-то свиноводческий или животноводческий комплекс с большой бойней, все равно ее собственного производства обычно недостаточно для того, чтобы загрузить эту бойню полностью. И поэтому, чтобы она не простаивала, создают мелкие фермерские хозяйства – по сто-двести голов. Или иногда их просто кредитуют кормами для того, чтобы потом забирать скот.
Однако мелкое животноводство развивается плохо, поскольку у людей нет альтернативы – обычно есть только одно место, где принимают скот, и закупщики там дают ту низкую монопольную цену, какую пожелают. Поэтому корова может стоить меньше, чем потраченные на нее корма. Можно, конечно, пойти на рынок и продать мясо там по рыночным ценам. Но для этого нужно разрешение на торговлю, торговое место и много различных дополнительных разрешений, за каждое из которых придется заплатить столько, что продажа мяса на рынке тоже окажется нерентабельной.
Главная же проблема на продовольственном рынке в России та же, что и в энергоресурсах, – плохо налажена переработка. Хотя в этом направлении прогресс несколько заметнее, чем в производстве. Например, Алтай в советское время был поставщиком сырья – зерна и мяса. А сейчас на Алтае развилась прекрасная перерабатывающая промышленность – делают крупы, масла и макароны всех видов на итальянском оборудовании. И похожая картина во многих других регионах, хотя, конечно, сильное отставание от Европы все равно сохраняется, и перерабатывающей промышленности тоже нужна помощь государства.
Боитесь ли вы мирового продовольственного кризиса?
• Да, боюсь – 19%
• Нет, не боюсь – 61%
• Затрудняюсь ответить – 20%
(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»).
«Каждый кризис создается искусственным путем, в интересах отдельных лиц».
«Кризис специально раздувают монополисты».
«Для этого нет никаких предпосылок».
«Нет предпосылок, его могут создать искусственным способом – вот в это верю».
«Мировой не наступит, а вот гречка в магазине исчезла, а в ларьке семьдесят восемь рублей стоит – паника очередная или уже пора затовариваться?»
(Из комментариев к опросу о мировом продовольственном кризисе на сайте «SuperJob»).
Судя по результатам опросов, большинство жителей России не боится мирового продовольственного кризиса, зато людей возмущают конкретные факты – например, ситуация с гречкой летом–осенью 2010 года. Проблема дефицита – очень типичная для России еще со времен Советского Союза. Причины возникновения этого явления бывают разные – это может быть и реальное соотношение спроса и предложения, и чисто психологическая проблема. Если же говорить конкретно о том, что происходило на внутреннем рынке с гречкой, то, конечно, это был ажиотажный спрос.
Возникает он всегда примерно по одному и тому же сценарию. Сначала народ слышит по радио и телевизору про какую-то серьезную проблему – в данном случае про засуху. Естественно, на этом все переработчики и оптовые продавцы хотят немного нажиться. Поэтому они специально могут придерживать некоторые продукты – для того чтобы создавать ажиотажный спрос и задирать цены. А напуганный прежними дефицитами народ как видит, что что-то заканчивается – сразу же стремится делать запасы.
В 2010 году засуха и страшная летняя жара на самом деле нанесли огромный ущерб. Они серьезно затронули двадцать семь регионов России, и порядка 30% посевных площадей, можно сказать, сгорело. Чтобы не провоцировать дефициты, правительством даже было принято решение закрыть экспорт по зерну. Но, конечно, об угрозе голода не может быть и речи – страна имеет гигантские резервы и продовольствия, и денег, поэтому, если не хватит своих запасов, может и докупить.