30 дней моей мести
Шрифт:
– «Сфоткай лучше настоящий», – прочитала вложенную открытку Саша, с наслаждением вдыхая аромат цветов, который медленно распространялся уже и по всей комнате. – Ну да. Валенок валенком.
Ульяна обескураженно замолкла. Вот свинота, мимо-таки не прошёл. Интересно, он лично пасётся на её странице в инсте или поручает это специально обученным людям? Потому что именно туда она выложила вчера красивые лилии Сан Саныча, который та притащила со съёмок, не удержавшись от шалости и добавив многозначительную приписку: «Тут цветочки,
Как и полагалось, подписчики, а их количество за последние дни возросло до таких цифр, что начинал нервно дёргаться глаз, решили, что подарок был подарен лично ей новым «бойфрендом». Вот «бойфренд», видимо, и решил, что нужно исправить оплошность. Чтоб никто не прикопался.
Правда одного букета Кометову оказалось мало. На следующий день Ульяну ждал очередной сюрприз. Неудачный момент. Ещё ночью назревал дождь, но прошёл мимо, прогромыхав вдалеке. Зато в обед настиг Москву и зарядил с такой силой, что дороги в минуты превратились в озера. Сидеть в тепле на парах и слушать, как капли барабанят по стеклам было здорово, а вот выходить на улицу…
Вдобавок Ульяна, конечно же, забыла захватить зонтик. Вернее не забыла, а понадеялась на авось. И теперь, выйдя за территорию универа, торопливо семенила к автобусной остановке, чувствуя как неприятно затекает за шиворот, но тормознула возле огромной лужи, перекрывающей проход.
– Помочь? – над ней услужливо придержали большой зонт. Кирилл замер рядом, протягивая ей нежные альстромерии, обёрнутые в крафтовую бумагу. – Это чтобы вчерашним было не одиноко. Подержи, будь любезна, – Матвеева изумлённо ойкнула, когда её, обхватив рукой, приподняли и перенесли через раскинувшийся потоп, поставив на более сухой участок. – Благодарный поцелуй за благородный поступок?
– А цветами по морде, не?
– Вот именно поэтому я и не стал брать шипастые розы. Ну и потому что это банально.
– Зачем вообще цветы? Я же ещё не умерла.
– Откуда столько чёрного юмора?
Ульяна вскинула подозрительные глаза на собеседника.
– Что ты тут делаешь?
– Пошли, подвезу. Тогда и поговорим.
– Ну уж нет. Хватило прошлого раза.
– Предпочтёшь мокнуть под дождём? Давно не болела?
– Если придётся выбирать: насморк или ты, я выберу насморк.
– Ну а я выберу здоровую якобы «свою девушку». Потому что ты мне нужна на этот четверг.
Собеседница заинтересованно выгнула брови.
– Удивил. Продолжай.
– В четверг состоится что-то вроде большого концерта, со сбором всех известных личностей, вручением очередных премий, интервью.
Складки на женском лбу разочарованно дрогнули.
– А, нет. Не удивил.
– Ты должна пойти, чтобы я официально представил тебя. Если всё ещё хочешь продолжать эту игру, конечно. Но если нет… я только за. Мне же проще.
– А если не пойду, что, все вдруг резко поумнеют и просекут, что мы их троллим?
– По меньшей мере, это вызовет вопросы. Впрочем, смотри сама. Главное я тебя осведомил. Чтобы потом ты не удумала качать права. Мол, он тиран и деспот, запирает дома и никуда не пускает.
– Кстати, отличная идея. Спасибо.
Кометов насмешливо усмехнулся.
– Ещё
– Ты где-то видишь у меня белый флаг?
– К сожалению, нет, – с женского лица сняли мокрую налипшую прядь. Сняли очень неторопливо, умудрившись пройтись кончиками пальцев по шеке и задержаться на её губах. Волнующий жест. И, чтоб тебя, романтичный. Особенно если вспомнить, что они стоят под дождём, под зонтиком. Прямо кадр из слезливой драмы. Но Кирилл был бы не Кириллом, если бы всё не испортил своей циничностью. – Знала бы ты, сколько раз за последние сутки я уже мысленно раздел и поимел тебя.
– Видимо, столько же, сколько я в мечтах зажимала тебе голову дверцей твоей же машины.
– Знаешь, вот ты язвишь, а меня это уже почти не бесит. Только сильнее заводит.
– Поздравляю, ты конченый извращенец.
– Да, наверное… – Кометов потянулся к ней для поцелуя, но был остановлен зажавшей ему рот ладонью.
– Губошлёпку закатай, – посоветовала Матвеева. – Думаешь, что? Цветочки подарил, и я поплыла? Если ты так пытаешься меня отговорить методом уговоров, дохлый номер. Я пойду на твоё тупое сборище из принципа. Смотри, не пожалей об этом. Адрес скинешь эсэмеской, – выскользнув из-под зонта Матвеева выскочила навстречу дождю и заспешила к автобусной остановке, утопая в разбушевавшейся стихии.
– Это мировой бренд.
– Нет.
– Ты видел сколько нолей в гонораре?
– Да плевать. Денег мне хватает.
– Это пока, – продолжал уговаривать Кирилла продюсер: худой высокий мужчина с проколотым ухом и выглядывающей из-под ворота рубашки татуировкой. – Мир софитов непредсказуем. В любой день можешь оказаться на обочине карьеры. О безбедном существовании нужно думать заранее.
– Я же сказал, что не буду сниматься в этом дерьме. Ты мне ещё рекламу крема от прыщей предложили.
– Деньги не пахнут.
– Они воняют. Как дезодорант, который ты мне втюхиваешь. Закрыли тему. Не вынуждай переходить на мат.
Продюсер не настаивал. Он давно уяснил, что с темпераментным протеже лучше не спорить. Имелся печальный опыт. Кометову ничего не стоило со скандалом сорвать онлайн-эфир с каким-нибудь доморощенным блогером, просиживающим штаны дома и питающимся борщами мамочки, но который почему-то решил, что он великий шутник, имеющий право переходить на личности. Что-что, а провокаций и человеческой глупости Кирилл не любил, заводясь с полоборота.
А ещё никогда не делал того, чего не хотел. Так уже не раз на киноплощадке устраивались разборки со сценаристом. Кометов, конечно, был не из робких и посмеяться над собой любил, но некоторые предложенные ему действующие сцены переходили все границы. Комедия комедией, однако зачем доводить до абсурда? Что за мейнстрим такой появился лепить повсюду дешёвый сортирный юмор?
Из-за этого по началу карьера актёра у него едва вообще не соскочила, но режиссёр пошёл на уступки и контракт всё-таки был подписан. Уж он знал, что лицо Кирилла в его картине – это беспроигрышный вариант для рейтингов. И не прогадал. Первые серии сорвали интернет по просмотрам. Так что уже сейчас шли переговоры по второму сезону.