30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

Богданов Юрий Николаевич

В связи с таким раскладом верховная партийная власть Богданову его старые грехи простить не могла, а потому он должен был подвергнуться экзекуции. Баскакову за его серьёзную услугу власти выдавалась индульгенция на все прежние неблаговидные дела. В результате он продолжил свою деятельность в ранге члена КПСС. На него по совокупности собранных компрометирующих материалов, справок и объяснений даже персонального дела не завели. Нам представляется, что и на этом примере мы можем наглядно судить об «объективности»

партийной власти и её тогдашнего вождя.

Зато Комитет партийного контроля, исполняя заказ верхов, с лихвой отыгрался за всё на бывшем министре внутренних дел СССР С.Н. Круглове. Официально сообщалось, что «по поручению ЦК КПСС Комитет рассмотрел дела и исключил из партии бывших руководящих работников НКВД-МВД Круглова С.Н., Неймана Н.И. и Федотова П.В.» [Л.39]. Если при изгнании Круглова с должности министра ему не смогли предъявить никаких конкретных обвинений, а через два года удосужились отыскать только бытовые вопросы, то теперь всё придумали, как надо, мало не покажется.

На заседании КПК при ЦК КПСС 6 января 1960 года при рассмотрении вопроса об исключении Круглова из партии ему предъявили следующие обвинения: «участие в проведении выселения чеченцев в 1944 году», «участие в организации специальной тюрьмы при Комиссии партийного контроля ЦК КПСС в 1950 году», «недостатки в работе Министерства внутренних дел СССР, отмеченные в акте Правительственной комиссии при приёме и сдаче дел МВД в 1956 году». Кроме того, в обвинения включили даже такие вопросы, как якобы «самовольный выезд из Кирова в связи с освобождением Круглова С.Н. по инвалидности от работы в Кировском Совнархозе», «неправильное снятие с партийного учёта в Кировской парторганизации», «неправильное получении пенсии от МВД СССР». О некоторых выдвинутых против него обвинениях Круглов впервые услышал только на заседании КПК.

Все эти вопросы подробно рассмотрены нами в книге «Министр сталинских строек» [Л.42] о жизненном и служебном пути генерал-полковника Круглова, и потому не будем их здесь приводить. Сообщим только, что, несмотря на все обращения к секретарям ЦК КПСС А.Б. Аристову, Л.И. Брежневу, Н.Г. Игнатову, М.А. Суслову и лично к Н.С. Хрущёву, Сергей Никифорович так и не был восстановлен в рядах КПСС.

Глава 42. Новая трудовая жизнь

После изгнания из органов внутренних дел у нашего отца началась как бы новая трудовая жизнь — без высоких должностей и званий, но в рабочем коллективе, который по-доброму принял его в свои ряды и даже после смерти сделал всё, что было в его силах, чтобы увековечить память Николая Кузьмича Богданова.

Устроил Богданова на работу на должность начальника подсобных мастерских предприятия, почтовый ящик 942, руководитель Первого строительно-монтажного треста (СМТ) Министерства среднего (атомного) машиностроения Журавлёв, который вовремя ушёл из органов внутренних дел, ещё до того, как Хрущёв начал свой беспардонный разгон старых кадров, и теперь занимал весьма высокое место руководителя крупнейшего строительного предприятия. В свой трест Журавлёв частенько принимал изгнанных из МВД сотрудников, которых знал по прежней службе. Вот и Богданова пристроил пусть не на видное, но хорошее место, которое давало возможность репрессированному замминистра быть трудоустроенным и достаточно подрабатывать к своей урезанной, совсем не генеральской, пенсии. За свою служебную карьеру Николай Кузьмич приобрел достаточно богатый строительный опыт, к тому же сам обладал природной хозяйственной жилкой и умел ладить с рабочим людом. Так что жизнь вошла в своё новое трудовое русло, хотя и оставила в душе

глубокие раны и горькую обиду из-за свершившейся несправедливости.

Несмотря на произошедшие кардинальные изменения на службе отца, наша домашняя жизнь протекала в основном в прежнем русле. По праздникам и в дни рождений за большим столом собиралась всё та же компания родственников и друзей. Из новых знакомых нас обязательно посещал при командировках в Москву начальник ленинградской Военно-Воздушной инженерной академии генерал-полковник П.В. Родимов. На мою судьбу этот замечательный человек, начальник и воспитатель, оказал большое и доброе влияние, за что я ему бесконечно признателен.

Летом 1960 года автор этих строк окончил Военно-Воздушную инженерную академию им. Жуковского и вместе с другими товарищами был направлен на усиление только что созданных Ракетных войск стратегического назначения. По распределению в числе трёх выпускников я попал в Военную академию им. Дзержинского (ныне Петра Великого), где и прошёл свой служебный путь. Став самостоятельным человеком, женился на Людмиле Лебедевой, об отце которой, сотруднике КГБ, обслуживавшем партийную и правительственную элиту, было рассказано в главе 32. Дорогая тёща являлась домохозяйкой, а мама моя работала врачом аку-шером-гинекологом в роддоме. Брат после окончания академии уехал в ракетную часть нести боевое дежурство.

У отца в почках продолжали интенсивно образовываться отложения солей. Песок и мелкие камешки выходили постоянно. По заключению врачей, дело шло к обязательной операции по удалению камней. Можно себе представить, какие физические боли постоянно испытывал Николай Кузьмич. И это в дополнение к тем моральным мукам и терзаниям, которые вызывались разбором персональных служебного и партийного дел врага народа. Какими же мужеством и верой в свою правоту обладал отец, если никогда не жаловался на переносившиеся им нестерпимые телесные боли и душевные страдания!

Вместе с тем, успешно уладив вопрос с восстановлением в рядах партии, Богданов решил попытаться отыграть свою генеральскую пенсию. В сентябре 1960 года изгнанный замминистра подготовил письмо, в котором обратился с просьбой «об отмене приказа МВД СССР», которым ему была ограничена пенсия. Мотивировал своё обращение тем, что если Секретариат ЦК КПСС, рассмотрев апелляционное заявление, принял постановление о возможности оставления его в рядах КПСС, то почему бы теперь не пересмотреть вопрос и о пенсии? К этому, помимо перечисления всех своих служебных заслуг, добавил следующее: «Состояние здоровья у меня плохое. (Центральная Военно-врачебная комиссия МВД СССР при увольнении Богданова в запас признала его инвалидом, не годным к военной службе в мирное время. — Ю.Б.). Всё это ограничивает мои возможности трудиться с полной силой». Однако неугомонный Хрущёв добился своего и постановлением Совмина СССР от 13 января 1960 года упразднил МВД СССР. Поскольку теперь стало не совсем ясно, какая организация является правопреемницей бывшего союзного министерства, вопрос Богданова оказалось решать некому.

В сентябре 1961 года Богданова перевели на должность заместителя начальника Управления отделочных работ (УОР) в этом же Строительно-монтажном тресте Средмаша.

Однажды мне удалось побеседовать о моем отце с сотрудницей этого управления Т.Т. Дегтянцевой. Сначала Татьяна Тимофеевна поинтересовалась, действительно ли Николай Кузьмич имел два высших образования? Я пояснил, что в 1952 году отец получил свидетельство об окончании Высшей офицерской школы МВД, а в 1957 году стал дипломированным юристом. Так что о двух высших образованиях сказать нельзя, просто один завершенный курс обучения явился продолжением другого. Конечно, мне интересно было, почему сотрудница этим заинтересовалась?