30 нажатий. 2 вдоха. Как спасают жизни
Шрифт:
Несколько минут назад мы с Командиром по трехколенной лестнице залезли на балкон. Док пошел осматривать дверь, а Косой стал искать открытые окна.
Дверь оказалась новой, добротной. Изнутри закрытой на два замка и щеколду. Балкон милый голубоглазый ребенок тоже умудрился закрыть на щеколду так, что нужно ломать дверь.
А вот Косому повезло больше. Окно в кухню оказалось открытым. И он полез в него, чтобы открыть балконную дверь изнутри.
Зеленоглазый шатен снял с себя практически всю лишнюю амуницию, чтобы не испугать
Прошел по небольшому коридору и очутился в комнате. Один на один с ребенком.
– Привет, не бойся, – мужчина присел на корточки и улыбнулся.
А вот рацию выключить забыл.
– Да откроешь ты дверь когда-нибудь или нет?! Мы уже совсем мокрые под этим дождем! – Рация заорала именно в тот момент, когда Косой уже почти подошел к девочке… и оп-п-п.
Первый и пока единственный раз я видела, как ребенок какает так быстро и много, что падает памперс.
Косой быстро подошел и открыл балкон. Белокурая бестия, потеряв памперс, унеслась в другой конец комнаты и спряталась за телевизор.
Напуганная и замерзшая бабушка, отбросив двухметрового Косого в сторону, влетела в квартиру, добежала до ребенка и схватила его. На глазах у нее выступили слезы.
– Ребята, спасибо вам, – женщина взяла одеяло и замотала в него внучку.
У Дока зазвонил карман боевки. Это был оперативный телефон.
– Да, приняли. Время выезда – 19:10. – Он убрал телефон обратно в карман. – Поехали! Вызов! Дверь открыть. Человек сутки не отвечает.
Плавность милой картины, запахи выпечки и уюта сразу сменились быстрыми движениями.
Лестницу сложили, оборудование убрали в автомобиль. И через несколько минут наша «газель» неслась под вой сирены на следующий вызов. Открывать дверь, за которой пожилой человек не отвечал больше суток.
– Слушай, ты, армейская задница, смотри до чего ребенка напугал. – Косой прикручивал камеру к каске, сидя на заднем сиденье.
– Не, Косой, это она на твою красоту так среагировала. Очаровашка ты наш! – Док хлопнул его по плечу. Всё. Машина взорвалась смехом.
Он не дотянется
Ночь. Я выхожу из машины и вижу звездное небо. Декабрь. Зимний воздух очистился от смога, и звезды, хоть их и немного, ярко сияют. Под ногами похрустывает белый снег. Несколько часов назад был сильный снегопад, и люди еще не успели утоптать его. На улице пахнет морозом и детством.
Мы приехали в кооперативный дом с закрытым двором. Кирпичные высотки с разными уровнями этажей. В каждом подъезде – консьерж, ковер и живые цветы в горшках.
Мы заходим в один из таких типовых подъездов. Вызываем лифт и поднимаемся на двенадцатый этаж.
На выходе из лифта нас встречает молодая женщина в голубом шелковом халате, тапочках с красными помпонами и с розовым мусорным ведром. У нее красные глаза и мурашки на руках.
– Вы вызывали? – Командир выходит из лифта первым.
– Да, сюда, пожалуйста. Ярик закрылся на нижний замок, – она зевает и пытается посильнее завернуться в халат. Халатик еле доходит ей до колен, обнажая стройные и красивые, но уже начинающие синеть от холода ноги.
Лестничная клетка на четыре квартиры с однотипными дверями.
Дом новый. Построен уже в двухтысячных годах в районе Бауманской. Квартиры свободной планировки.
– У вас что, всем такие двери ставили? По стандарту? – Косой осматривает дверь, проверяя на наличие закрытых замков. – Бронепластина. Только бензорезить. Хорошо, что ваш Ярик только до одного замка дотянулся.
Молодая женщина утирает уголком халата слезу.
– Он же еще совсем маленький. Я не думала, что достанет, – она ежится, пытаясь еще сильнее запахнуть халат на груди.
– Возьмите куртку. – Командир снимает верх боевки и отдает женщине. – Давно вы вышли мусор выбрасывать?
– Около двух часов назад. Он вроде спал. Я выкинула, дергаю дверь. А она закрыта. И только смех из-за двери. Пыталась с ним договориться, а он смеется. Не понимает, что надо сделать, – женщина начинает плакать.
– А чего сразу не позвонили? – Док подходит к женщине.
– Телефон в квартире забыла. Думала, смогу уговорить. А как поняла, что нет, до соседей пыталась достучаться.
– В следующий раз без телефона не выходите.
– Угу, – женщина начинает всхлипывать сильнее.
– Сколько ему лет? Сейчас он с вами разговаривает? – я меняю тему разговора.
– Три. Молчит, мне кажется, он уснул, – она уже начинает рыдать взахлеб.
– Сейчас откроем, – Косой подходит к женщине и дает ей платок. – А муж ваш где?
– Косой, блин… – Командир осекает его.
– Да может, у него ключи есть?
– Ага. – Док и я подходим к двери.
– Мужа нет, – женщина улыбается Косому.
– Бензорезим? – спрашиваю я у Командира.
– Да, давай. Так быстрее будет. Косой, возьми все подписи, – мужчина со шрамом дает зеленоглазому папку с документами.
Косой, аккуратно приобняв женщину, отводит ее в сторону и подписывает документы на согласие о вскрытии двери и отказ от претензий за причиненный ущерб.
Я подхожу к двери и осматриваю, где лучше делать пропил.
– Командир, а помнишь тот случай с памперсом много лет назад?
– А, это когда от красоты Косого памперс у ребенка упал? – Мужчина со шрамом немного оброс, но шрам виден по-прежнему хорошо.
– Ага, – я улыбаюсь ему в ответ, надевая каску. Завожу бензорез. – Я вот думаю, почему родители и бабушки такие самонадеянные. – Закрываю забрало каски, нажимаю на газ и приближаю диск бензореза к двери. Раздается скрежет металла о металл, и в разные стороны фейерверком разлетаются искры.