33 мушкетёра и жемчужина дао
Шрифт:
– Действительно, господин д’Артаньян, там вам самое место, – сказал Король. – Помню-помню, кардинал и про вас что-то говорил. Вы ведь тот самый молодой человек, который заморочил предводителя отряда гвардейцев, вызвав другого?
– Было дело, Ваше Просветлейшество, – кивнул д’Артаньян. – Я знал, что не смогу справиться в одиночку с тремя гвардейцами, поэтому решил, что было бы неплохо их отвлечь.
– И вы прекрасно с ними справились! – заключил Король. – Что ж, господа, позвольте мне поздравить и поблагодарить вас за вчерашнюю победу над гвардейцами. Всё же надо иногда
– И питаться мы должны лучше! – вставил д’Артаньян.
– Полностью согласен! – согласился Портос.
– Я понимаю вас, господа, вас следует наградить, и я об этом уже позаботился, – сказал Король, доставая из кармана мешок с золотом. – Здесь сорок пистолей, господа. Пусть это будет вашей наградой. И прошу вас – используйте эти деньги, чтобы и дальше совершать глупости вроде вчерашней. Нет, я не имею в виду, что вы должны перебить всех гвардейцев кардинала, хотя… мысль, в принципе, неплохая. Одним словом, веселитесь господа, и не забудьте выпить за меня!
С этими словами Король вручил мешок Атосу, который, в свою очередь, сказал:
– Обязательно, Ваше Просветлейшество!
– Я думаю, господа мушкетёры хотят отдохнуть после вчерашней стычки, – вмешался Лесли Нильсен. – Да и мне хотелось бы сказать вам несколько слов наедине, Ваше Просветлейшество. Господа мушкетёры, не могли бы вы подождать меня на улице, если, конечно, Ваше Просветлейшество не нуждается в услугах этих господ?
– Можете идти, господа мушкетёры, и вы, господин д’Артаньян, – сказал Король. – Ну, и о чём вы хотели со мной поговорить, Нильсен? Что-нибудь случилось за последнее время?
– О, да, Ваше Величество, – сказал Лесли Нильсен. – Может быть, мы с вами присядем, ибо новости у меня столь важные, что я не решился говорить об этом даже по телепатической связи, хоть она и сверхнадёжна. Всё же, мало ли что.
– Давайте присядем, Нильсен, – сказал Король, подходя к двум креслам, стоявшим возле открытого окна, выходившего в сад. – Вот здесь, у окна. Можете не беспокоиться, мои окна не имеют привычки подслушивать.
Ещёодинразговоропророчествах
Усевшись в кресла, Король и Лесли Нильсен устремили свои взоры в распахнутое окно. Чудесный королевский сад дышал миром и спокойствием. Был месяц май. Зелёная трава и листья деревьев излучали приятный изумрудный свет. Отовсюду доносилось пение птиц.
– Красота! – с удовольствием протянул Король. – Знаете, Нильсен, каждый раз, когда гуляю в этом саду или просто смотрю на него с балкона, чувствую такое умиротворение. Прекрасно, не правда ли?
– Великолепный сад, Ваше Просветлейшество, – согласился Лесли Нильсен. – Я чувствую себя здесь как в нирване.
– Это верно, – кивнул Король. – Так что же вы хотели мне сказать? Говорите же.
– Речь пойдёт о господине д’Артаньяне, которого вы изволили видеть сегодня, Ваше Просветлейшество, – сказал Лесли Нильсен.
– И что с этим д’Артаньяном? – спросил Король.
– Дело в том, что он утверждает, будто ему было видение с участием сэра Эльдорадо, – ответил Лесли Нильсен. – Также д’Артаньян утверждает, будто в видении сэр Эльдорадо сказал ему, что он, д’Артаньян, и есть тот самый тридцать третий мушкетёр, которого мы все уже долгое время ищем.
Король некоторое время молчал, переваривая информацию. На лице Короля-Солнце застыло сначала удивлённое выражение, которое постепенно сменилось озадаченным.
– А есть какие-нибудь подтверждения? – спросил Король. – Что говорит лорд Дюмон?
– Как всегда, ничего вразумительного, – ответил Лесли Нильсен. – Но, как вы знаете, Дюмон составил пророчество о том, как проявит себя тридцать третий мушкетёр.
– И что? – спросил Король.
– Этот самый д’Артаньян разбил мою Афродиту, – ответил Лесли Нильсен, скорчив жалобную физиономию. – Кой чёрт угораздил Дюмона написать это пророчество?
– Ну, не волнуйся, Афродиту твою как-нибудь отреставрируем, – усмехнулся Король.
– Не стоит беспокойства, Ваше Просветлейшество! Дюмон её уже склеивает китайским супер-клеем, – сказал Лесли Нильсен.
– Ну, хорошо. Афродиту твою д’Артаньян разбил, но это ещё может ничего не значить, раз она у тебя в кабинете стояла, – сказал Король.
– Я её полгода назад в шкаф перепрятал, Ваше Просветлейшество, – заметил Лесли Нильсен.
– И что, всё равно разбил? – спросил Король.
– Разбил, – простонал Лесли Нильсен с жалобной физиономией.
– Понятно, – протянул Король. – А что там дальше по этому списку пророчеств, а то я… что-то, признаться, запамятовал.
– Вот! Список у меня с собой, можете почитать, Ваше Просветлейшество, – сказал Лесли Нильсен, доставая из кармана сложенный лист бумаги.
– Давайте посмотрим, – пробормотал Король, взяв в руки листок и развернув его. – Так, сошлётся на сэра Эльдорадо, потеряет письмо, разобьёт Афродиту, поможет Атосу вернуться к жизни, избавит Портоса от чувства собственной важности и испачкает камзол Арамиса носовым платком… И что, пока всё сходится?
– Пока да, – ответил Лесли Нильсен.
– А дальше что?
Заглянув в список, Король возмутился:
– Получит от Короля сорок пистолей и все пропьёт? Как это…
– Но Вы же сами только что… – ответил Лесли Нильсен.
– А? Ну, да. Ладно, если уж и это совпало, тогда следует всерьёз задуматься, -согласился Король. – Слушайте, Нильсен, мы ведь с вами предполагали, что вернуть Атоса к жизни и избавить Портоса от чувства собственной важности сможет только какой-то гигант, воин из воинов, по одному виду которого станет ясно, что вот это и есть тридцать третий мушкетёр! И даже не просто тридцать третий, а ещё и тридцать четвёртый и даже тридцать пятый – ну, как три в одном… И тут вдруг появляется этот придурок, почти мальчишка, который… в общем-то… ну, вы понимаете!