№333, или Притворись, что любишь 2
Шрифт:
Компашка в сборе: Стошев, Вальветский и Шилов собственной персоной, а с ними девочки в количестве трех штук. Всем по одной, если считать ту, что терлась об меня грудью в спальне.
— Шилов, мать твою за ногу, ты какого хрена мне подсовываешь непонятно кого?
Смотрю на здоровенную ряху приятеля и думаю — как вообще кто-то мог догадаться назвать его Игнатиком. Он у нас парень широкий, со всех сторон квадратный, и морда такая же, слишком крупная для уменьшительно-ласкательных имен.
— Почему
— Ты чего злишься? Мы думали, обрадуешься, в пять утра выехали между прочим! Всё бросили… А ты… Уже не ждал, что ли? — спрашивает Стошев.
— Ждал, ждал…
«Да только сто лет вы мне тут сейчас не нужны уже…» — это я уже про себя.
— Где девушка? — спрашиваю.
— А ты ее не в спальне оставил? — хмурит кустистые брови Шилов.
— Да не модель эта ваша… Со мной была рыжая девушка… — поясняю.
— Ты че, приперся сюда со своим самоваром? Предупредил бы хоть… — еще больше хмурится друг.
— Я не со своим, тут встретил…
— Нашел под елочкой? — хмыкает Шилов. — Не видели мы тут никаких рыжих. Симпатичная хоть была?
— Симпатичная… Точно не видели?
Друзья мотают головами, а я чешу затылок, силясь сообразить, куда могла деться моя стервочка. Методично проверяю каждую комнату, одеваюсь, выползаю на улицу, обхожу участок. Но девушки нет! Даже следов никаких нет! Хотя видно, что недавно снова шел снег, может, засыпал.
«Не могла же она исчезнуть?»
— Ну? Нашел пропажу? — хохочут друзья, когда возвращаюсь в дом.
Они уже сидят за столом на кухне, подъедая то, что я привез вчера, заодно выставляя какие-то свои деликатесы. Всем весело, по кругу ходит бутылка виски, в воздухе витает аромат подогреваемого в духовке мяса.
Автоматом опрокидываю в рот протянутую мне рюмку, решаю в последний раз проверить спальню, где мы ночевали с моей стервочкой.
Как последний идиот заглядываю в шкаф и под кровать.
«Она же мне не привиделась и не могла бесследно исчезнуть?»
Захожу в ванную, на всякий случай отдергиваю шторку, там тоже пусто.
— Я что, с призраком вчера трахался? — спрашиваю в зеркало у самого себя.
Потом иду к кровати, отодвигаю покрывало и все-таки нахожу доказательство того, что девчонка была — несколько рыжих волосков на белых простынях. Вот и всё, что она после себя оставила. И тут замечаю, что из-под соседней подушки выглядывает записка.
Разворачиваю, а там:
«Ты еще спишь, а мне уже пора…
Спасибо тебе за всё, добрый человек!
Я ухожу, так надо…
Не ищи меня!
P.S. Взяла из шкафа в прихожей кое-какие женские теплые вещи. Надеюсь, не твоей жены… Вернуть не смогу, прости».
Я ее тут по всему дому ищу, а она взяла и ушла… Вот так просто…
В моей жизни было много женщин. Абсолютно разных — богатых сучек, нищих студенток, синих чулок, красавиц и даже дурнушек.
Я хотел бы, чтобы некоторые из них в свое время ушли от меня таким способом, как это сделала моя рыжая стервочка. Но сейчас от такого ее поступка мне становится не по себе.
Ну-ну… Обогрел, накормил, трахнул — всё, больше не нужен, прощай, Натан…
— М-да…
Глава 20. Что случилось с Романом Войтовым?
В этот же день:
21:00
Ждана
— Что? — в тридцатый раз за этот бесконечно долгий вечер я слышу один и тот же вопрос. — Что случилось с господином Войтовым?
Металлический голос мужчины долбит по моим барабанным перепонкам.
Невольно морщусь, когда он направляет свет мне в глаза.
Мне хочется пить, есть, в конце концов, сходить в туалет, но я не смею ни о чем просить до наступления крайней нужды.
Я уже пару часов как прикована к стулу в допросной комнате.
Меня не бьют... пока что. Но, вполне возможно, скоро начнут, ведь история моя, что ни говори, слишком шаткая. Второй раз моего джентльмена забирает полиция, к тому же, скажем так, в очень подбитом состоянии. Налицо факт его конфликта со мной. Но я гну свою линию, ибо знаю, что обратной дороги нет. Либо я окажусь достаточно убедительна, либо меня бросят в жернова карательной системы фонда, а оттуда уже ходу нет.
— Как господин Войтов получил ранение в ногу?
На этот вопрос я тоже не раз успела ответить, но церберы фонда знают свое дело, ищут в моем рассказе малейшие нестыковки, стремятся поймать на лжи.
— Господин Войтов любит играть…
— И во время игры он попросил пырнуть его ножом?
— Он просил сопротивляться…
— Это не одно и то же! Вы знаете правила…
— Я бы на вас посмотрела, если бы вас пинали ногами!
— Оставьте свои чувства при себе! Они никого не интересуют, триста тридцать третья!
Да, да, они называют нас по номерам. Мы для них совершенно точно не люди. Мы — мясо, а разве мясу плохо, если его хорошенько отобьют? Нет же! Из него получатся бесподобные отбивные… Видимо, так рассуждает руководство фонда.
— Четко отвечайте на поставленный вопрос, иначе я буду вынужден позвать ассистента по телесным наказаниям.
«Ой, не надо этого! Вы там совсем обалдели! Пожалуйста, не надо…» — ору про себя.
Вслух же произношу максимально спокойным тоном:
— Я готова повторить свою историю еще раз, два, три, десять… Сколько захотите! Но она от этого не изменится, потому что я говорю правду!