34-Ежки для Кощея
Шрифт:
Наша общая тирада тянула на сущий бред. К сожалению, ничего более умного придумать мы не успели.
Князь въедливо присмотрелся ко мне.
— Ты не ответила, Мирослава! Ждать нам ещё гостей?
На сей раз ответила с чистой совестью:
— Обещаю, больше никаких гостей.
Тем более бабули уже вернулись к себе домой порталом. Борислав с Водяным подхватив под руки кухарку, скрылись в направлении замка.
— Есть вести от Драгомира? — перехватила я на себя инициативу, догадываясь, что ответ будет отрицательным.
Князь внимательно посмотрел на меня, то и дело, сканируя
— Гонца Драгомир пока не присылал. Связаться через портал у него нет возможности. В тридевятом королевстве перемещение, переговоры по магическим артефактам послам запрещены, — складно врал Велимир.
— Когда выйдет на связь, передайте ему… Ничего не передавайте. Я сама скажу, как сильно его люблю.
Потом придушу в своих объятиях. Чуток. Нечего пугать меня своими исчезновениями.
— Пойдёмте, девушки, я провожу вас до ворот. Родителей повидаете, — протянул мне руку князь. Поди почуял подвох в моих словах.
С родителями я раньше вечера не собиралась встречаться, мне цветик-семицветик нужно разыскать. Да разве князьям отказывают? Особенно тем, что в принципе отказов не принимают.
Приняв руку князя, я мысленно поздравила себя с новыми предстоящими мучениями. Встреча с родителями не сулила ничего хорошего. Не со свадьбой же они ехали за тридевять земель меня поздравить? Тем более она хранилась в строжайшем секрете.
— Ведите нас, Ваше Величество, — великодушно разрешила ему Савина. Она поглядывала на еле заметную тропинку меж кустами роз, норовя сбежать. Встреча с царь-батюшкой Егорием её не особо воодушевляла.
— Вы оказываете мне огромную честь, — последовал вежливый, прохладный ответ. На деле, не князь, а Зиги сопровождал Савину.
Пока мы дошли до ворот, я успела мысленно наградить Велимира проклятием немощности, чесотки и языконемения. Жаль, что только мысленно. Думаете, мы спокойно шли, вели светские беседы и рассуждали о погоде? Нетушки! Меня подло допрашивали! Велимир исподволь интересовался, как давно мы знакомы с Голубиной. Откуда у меня обострённые отношения с Сергием Несокрушимым. Что я на самом деле думаю об исчезновении Драгомира. И не менее важно, что я собиралась с этим делать. Настолько неудобные вопросы я отвечала куда более неудобными ответами. К концу нашей прогулки Савина с Зиги (Леший с нами не пошёл) стали счастливыми обладателями интереснейшей информации. Они в частности узнали: как правитель Вигирии увлёкся участницей отбора (имени я тактично не называла). Мало ему чужих невест разглядывать Сергий начал присматриваться к трону Кощеев. Велимиру тоже от меня прилетело. Я напомнила ему, как Кощеи сваху потеряли и продолжают нести потери в своих рядах.
Князь подумал, что я говорю о Драгомире, а я имела в виду Валентина. Его отсутствие он позже успеет обнаружить.
Зиги конечно старался смягчить мои ответы, переводя их в нелепые шутки, но не сильно преуспел — я продолжала открыто хамить новоиспечённому родственничку. Под завуалированные издёвки и препирания мы дошли до замковых ворот.
Я бы в жизни не догадалась, что где-то там под замковыми стенами на лугу в многочисленных пёстрых шатрах меня ждут мои родители. По левую сторону — разбили лагерь воины Станислава. Подругою — царские солдаты и придворные её папеньки. Прямо бери и созывай семейный совет.
Перед замком случилось настоящее столпотворение. Гости лично желали засвидетельствовать своё почтение князю. В гуще толпе гостей то тут, то там сновала прислуга. В такой неразберихе сложно кого-то разыскать. Оставалось уповать — папенька с маменькой сами отыщутся.
Приближённые к царю, вельможи, поставили шатры ближе к замковым стенам. Слуги и царское войско разместились в повозках позади знати. Разодеты бояре были кто в благородные шелка, кто в добротную парчу. Вход в самый большой шатёр, окружали шатры поменьше, и дорожку к нему устилал разно-пёстрый ковёр. Судя по всему, в нём расположился царь-батюшка. На протяжении всего пути до шатра царь-батюшки, гости взирали на нас, как на явление тёмного мага народу. Тёмных днём с огнём не сыщешь! В смысле, тёмных магов.
Царский шатёр впечатлял своими размерами. В нём уместилась удобная широкая кровать с периной, круглый стол на шесть персон, расписной диван, два кресла, а землю устилали ковры.
Слуга, сообщил о нашем прибытии и ушёл. В шатре нас ожидала встреча не только с царь-батюшкой. Мои родители и королевич Станислав тоже там присутствовали.
— Проходите гости дорогие! Располагайтесь! Ни в чём себе не отказывайте! — ласковым словом встретил нас царь-батюшка. Сколько радушия звучало в его голосе, не передать словами. Поблагодарив его, мы прошли вглубь шатра.
Охая и причитая, маменька повисла у меня на шее. Милостивый государь Егорий встретил свою распрекрасную дочь хлёсткими нравоучениями. Дескать, не бережёт родителя. Мало того что сбежала из отчего дома, от жениха завидного отказалась, в отборе Кощеевом без родительского благословения собралась участвовать, так даже весточки родному батюшке не отправила. Батюшка изводился, ночами не спал, а родная кровиночка о нём и не вспоминала.
Савина расстроилась и горько расплакалась. Тут как нельзя вовремя подоспел дымящийся самовар с угощениями.
— Садитесь за стол, гости дорогие, чаёвничать будем, — простив непутёвую дочь, проявил радушие царь-батюшка.
Я села рядом с родителями. Изредка отвечая на их вопросы, угощалась медовыми пряниками, запивая их ароматным травяным чаем. За столом вели мирные беседы, никто не бранился, но стоило королевичу из вежливости упомянуть про наших старших родственниц, как маменьку понесло:
— Внучку значит, на отбор обманом заманили, а держать ответ не хотят! Я им вестников шлю, по зачарованному зеркалу звоню, — молчат, не отвечают! Собиралась сама к ним прийти — калитка не пускает!
Бабули определённо что-то задумали.
"На то Акулина и староста ветров, чтобы обеспечивать клан всяким неприятностями. Ты вон, благодаря ей замуж вышла. Забыла, с чего всё началось? С неприятностей! Твоих!", — издевательски хихикнул мой внутренний голос.
— Ты дочка домой не собираешься возвращаться? — в голосе родительницы проскользнуло осуждение.
Она имела полное право на меня обижаться.
— Я не вернусь мама, — не стала её обманывать. — Мой дом теперь в Кощеевом княжестве.