4-02. Ripresa allegro mosso
Шрифт:
– Кир, мне страшно! – жалобно проговорила она. – Кир, что со мной?… Кир! Ты тоже светишься!
Стиснув зубы и напрягая мышцы тела, чтобы унять начинающую колотить дрожь, Кирис поднял к лицу ладони – и обомлел. Их окружало точно такое же сияние, как и Фуоко. В глазах начало туманиться, воздуха не хватало. Словно во сне, он снова протянул руку и коснулся девушку за плечо – и его кисть окутала яркая корона миниатюрных электрических разрядов. На сей раз жжения не чувствовалась, но в воздухе запахло, как во время грозы.
Словно сквозь глухую подушку он услышал чужие голоса. Кажется, они что-то кричали. Громко трещало и шипело, потом его скрутила судорога, выгнувшая тело дугой. От пяток до макушки его пронзила страшная боль, идущая, кажется, от каждого нерва, и волной обрушилась темнота.
"Координатор в канале. Обновление статуса. Боэй в тридцати километрах от предполагаемого места крушения, ожидаемое время прибытия – сорок стандартных планетарных минут. Самолет в воздухе по-прежнему не обнаружен. Обновление статуса – через…"
"Всем, всем, всем. Координатор в канале. Важно. В реальном времени. Желтый код. Фиксирую появление кольчона первого типа на расстоянии в восемьдесят километров от точки Хёнкон-ноль, направление двести восемь. Кольчон находится в стратосфере в двенадцати километрах от точки пропажи самолета по горизонтали, в пятнадцати километрах по вертикали, быстро снижается к поверхности океана. Фиксирую появление не менее восьми тысяч волют в ближайших окрестностях кольчона… поправка: около двенадцати тысяч, и количество увеличивается. Передаю предупреждение службам береговой охраны Ценганя. Активирую системы оповещения в Хёнконе, передаю сигнал службе охраны о немедленной эвакуации людей в укрытия. Наведение аннигилятора на кольчона выполнено, сопровождение фокусом с доверительной вероятностью поражения четыре девятки. Уничтожение кольчона отложено из-за потенциальной опасности для пропавшего самолета. Координация защитных мер и взаимодействие с адмиралом Мариси – по каналу РА-18".
Сознание возвращалось медленно, словно после тяжелого долгого сна, когда непонятно – то ли стоит еще немного понежиться в постели, то ли пора бы и вставать. Кирис лежал на спине, тело лениво колыхалось вверх-вниз, руки безвольно болтались по бокам. Он повозился, потом нехотя поднял ладонь, чтобы стереть с лица какую-то помеху. Он что, заснул… где?
И тут по физиономии хлестнуло тяжелым и мокрым. В рот и нос хлынула соленая морская вода, и парень забарахтался, отплевываясь и пытаясь разлепить глаза. Вокруг расстилалась бескрайняя водная гладь, и волны гуляли, бросая его из стороны в сторону. Тело била крупная дрожь. Надутый спасательный жилет уверенно держал его на поверхности, и Кирис с трудом перевернулся на грудь. Голова чуть поднялась над водой, но лучше не стало. Самолета поблизости не наблюдалось, и в какой стороне берег, совершенно непонятно. Фуоко? Где Фуоко?!
– Фучи! – во все горло заорал он, но его тут же заглушил налетевший шквал, сорвавший с пену с гребешков волн. Ххаш! По небу быстро ползли тяжелые черные облака, готовые вот-вот разразиться ливнем, а волны вздымались уже едва ли не на полметра. Тайфун? Тайфун пришел? Сколько же времени он провел без сознания – два часа, три, пять? Вдалеке сверкнуло и загрохотало. Руки и ноги отказывались слушаться.
– Фу… – новый крик оборвала волна, забросившая в раскрытый рот не меньше четверти масу горько-соленой воды. Внутри начала нарастать паника. Жилет не позволит утонуть, но захлебнуться или замерзнуть в воде можно и на поверхности. Что вообще случилось? Как он оказался один в открытом океане… руки? Кирис поднял руки над водой – и приступ ужаса едва не бросил его в новое беспамятство. Кисти окутывало бледное сияние, и такой же призрачно-белый свет пробивался сквозь темную мокрую ткань рукавов. Что с ним происходит?
Он сильно прикусил губу, и боль вернула способность соображать. Ты эйлахо, придурок, зло сказал он себе, такой же, как и Фучи. Привыкни уже. Теперь, по крайней мере, ночью в сортир без фонарика ходить сможешь. Пусть руки светятся, лишь бы не отваливались. Фучи ты в океане найти не сможешь, даже и не пытайся. Самолет тоже неизвестно где, если не потонул уже. Остается одно: грести к берегу. Нужно лишь понять, в какой он стороне. Кирис закрутил головой, пытаясь рассмотреть на горизонте хоть какие-то признаки суши, но тщетно.
И тут сердце снова сдавило горячим. Странные ощущения нахлынули на него: словно бы он висит в гулкой прозрачной темноте, а откуда-то издалека приходит странное эхо. Парень схватился руками за голову, и чувство ослабло, а потом пропало полностью, однако он почему-то преисполнился странной уверенностью, что в любой момент может указать пальцем в ту сторону, как бы его швыряли волны.
– Ну нифига себе глюки… – пробормотал Кирис. Движение в небе привлекло его внимание. Он поднял взгляд – и обомлел. Невысоко над его головой куда-то целеустремленно плыла огромная стая спиралевидных клочьев тумана, светящихся таким же призрачным белым светом, как и его руки. Волюты не обращали на одинокого пловца никакого внимания. Возможно, у них имелись важные дела где-то в другом месте. Летите, ребята, летите, мысленно напутствовал их Кирис, только меня не замечайте. Я невкусный! И тут же, словно в насмешку, половина стаи вдруг рассыпалась и закружилась над головой, словно ночные мошки возле фонаря. Огромный хоровод сложился сначала в странный изломанный бублик, потом в измятый купол – а затем несколько десятков спиралей начали медленно спускаться к волнам. Их сердцевины затлели багровым огнем.
Ну, вот и все. Сейчас его зажуют. Или расстреляют, как рассказывали спецназовцы на базе. Один удачный плевок, и мозги разлетаются по округе. Кирис бессильно погрозил волютам кулаком. Правду сказала Риса тогда, на Косом пляже: никакой силач не справится с ними одной физической силой. А больше у него и нет ничего под рукой, да и руки уже движутся плохо. Наверное, он начал замерзать.
Стрелять волюты, однако, не торопились. Стая продолжала кружиться над водой, и несколько штук зависли почти неподвижно в паре метров. Потом между ними вспыхнули мерцающие дугообразные линии, как между электродами динамо-машины на уроках физики, и тело Кириса скрутило судорогой. Сознания он не потерял, но отражать реальность на некоторое время перестал. Когда он очухался, рядом, почти рукой достать можно, висела большая, с полметра в диаметре, туманная спираль. Она словно разглядывала его как музейный экспонат, и ее сердцевина разгоралась все ярче. Кирис со злости плеснул в нее водой, на что чудище совершенно не отреагировало, а потом резко оттолкнулся от воды, устремляясь вперед. Говорят, если волюту ударить, она умрет. Правда, если бить кулаком, он отсохнет, но сейчас уже все равно.
Он занес кулак – почти достал! – и тут волюта плюнула огнем. Комок алого сияния ударил Кириса прямо в глаза, и он дернулся в ожидании боли. Однако он не ощутил ничего – вообще ничего – а с его сжатых пальцев вдруг сорвался пучок молний, ударивший в спираль. Багровое свечение внутри нее вспыхнуло и погасло, и волюта начала быстро терять очертания. Налетел шквал, и особо высокая волна накрыла Кириса с головой, а когда он вынырнул на поверхность, волюта уже исчезла. Остальные продолжали кружиться как ни в чем не бывало.
Кирис ощутил прилив злой радости. Ага! Значит, вы меня достать не можете, а я в вас могу молниями лупить? Он вытянул руку и ткнул пальцем в волют, но ничего не произошло. Взмах кулаком тоже не помог. Наверное, работает только вблизи. Ну, тогда давайте, гады, нападайте!
Еще одна группа волют отделилась от стаи и спустилась поближе. Прямо на глазах у Кириса две штуки вдруг пропали в никуда, зато пять новых вдруг появились из ниоткуда чуть поодаль. Обе группы окутались ниточками электрических дуг. Странно: некоторые разряды выглядели пунктирными, словно частично стертые резинкой с бумаги. Ну, давайте, сволочи, я готов! Кирис сжал кулаки – и мир вдруг завертелся и перевернулся вверх тормашками.