4-02. Ripresa allegro mosso
Шрифт:
Холодный зимний ветер ударил в лицо, как заслуженная пощечина. Таня глотнула ледяного воздуха – температура явно упала ниже нуля, и в воздухе кружились редкие снежинки – и поспешно зашагала по тротуару, с трудом уворачиваясь от прохожих. Когда-то красные кирпичные здания нависали над ней давящими скалами, но все равно стало легче. Нужно успокоиться. Нужно просто успокоиться. В конце концов, всегда можно заявить, что боится паладаров, или не хочет бросать дом и родителей, или еще что-то изобразить. Хёнкона тогда точно не видать, но, по крайней мере, выпутается из истории без потерь. Вряд ли глупой девчонке станут мстить за истеричность.
Но как же все-таки жаль Хёнкона, за последние декады неожиданно превратившегося в цель жизни!
– Эй, Лучница! – окликнул знакомый голос. Она вскинулась и резко остановилась, озираясь.
Пашка торопливо шагал рядом с парнем, в котором Таня с изумлением узнала Юно Юнару, секретаря столичной тетки, присутствовавшей на ужине с паладарами. А он-то что здесь делает?
– Ну ты рванула! – тяжело дыша, сказал Пашка, подходя ближе. – Словно от волков бежала. Я тебя зову-зову, а ты не слышишь.
– Слушай, Касуми! – сердито ответила Таня. – Я тебя тысячу раз просила меня Лучницей на людях не звать. Для ролевок оставь. Э-э… Юно, добрый день.
– Добрый день, Таня, – слегка поклонился секретарь, чья смуглая кожа в сочетании с шарфом и шапкой-пирожком выглядела довольно забавно. – Хорошо, что мы тебя догнали. У меня есть разговор к вам обоим.
– Еще один разговор? – почти враждебно осведомилась девушка.
– "Еще один"? Мы не общались четыре декады, если я правильно помню.
– Извини. Я сейчас… ну, наговорилась с… разными людьми.
– Наверняка с сотрудником СБС? Понимаю. Знаете, я жрать хочу. Есть поблизости кафе или столовая? Я бы ввел вас в курс дела, а заодно и пообедал.
Таня с сомнением посмотрела на Пашку.
– Есть забегаловка неподалеку, – сказал тот. – Пельменная. Средней паршивости, но все лучше, чем из ларьков тухлые бутерброды или беляши жрать за бешеные бабки.
– Замечательно, – кивнул Юно. – Я не возражаю. Веди. Таня, пожалуйста, пойдем с нами. Дело напрямую касается вас обоих – я имею в виду Хёнкон.
Таня вздрогнула. Ну что еще приготовила дурацкая судьба? Живот пробурчал, напоминая, что с утра получил всего лишь кусок наполовину хлопчатобумажной колбасы на шмате черного хлеба. Ладно, в конце концов, все равно поесть нужно, а дома в холодильнике пусто. Лишь бы не травануться ненароком в той пельменной…
Заведение и в самом деле оказалось недалеко, в полутора кварталах, рядом с небольшим сквером, где расположилась кучка тихих алкашей, разливавших вино по раскладным пластиковым стаканчикам. Милиционер прогуливался неподалеку, но гнать их пока не гнал – то ли связываться ленился, то ли ждал чего-то. Компания прошла в полутемный зальчик с парой десятков стоячих столиков. Пельмени в ассортименте имелись, но Таня, памятуя последний опыт с выковыриванием из зубов мелких костных обломков, взяла несколько давно остывших блинов, политых с краешку жидкой сгущенкой. Юно, однако, взять порцию пельменей не побоялся, а Пашка ограничился стаканом чая и засохшим коржиком.
Юно отвел их в дальний угол, сходил за вилками для себя и Тани и принялся быстро поглощать пельмени.
– Значит, о Хёнконе, – сказал он, словно продолжая давно начатый разговор. – Я так понимаю, вас обоих сбасы уже обработали? Не смотрите на меня большими виноватыми глазами, это стандартная процедура. Атара предполагала, что вас начнут вербовать…
– Кто предполагал? – перебил Пашка.
– Нихокара Самира Павловна. Вы с ней встречались, в санатории и в компании с паладарами. Та, что вас одобрила.
– А-а… Ну и что?
– Ничего особенного. Надеюсь, вы никаких глупостей не совершили? Ну, вроде битья себя пяткой в грудь, что не считаете возможным сотрудничать с грязными подлыми сбасами?
Юно обвел их взглядом, и Таня почувствовала, что краснеет.
– Вот и здорово. В Университет вас так или иначе бы вытащили, не за СБС здесь последнее слово, но дело серьезно осложнилось бы.
– Все равно я ни на кого стучать не собираюсь! – зло сказал Пашка.
– Ты болван, Касуми, – спокойно парировал Юно, пережевывая пельмень. – Паладары прекрасно осведомлены о нравах и обычаях Ставрии. Они ожидают, что всех без исключения ставрийцев и СБС, и военная разведка Генштаба станут трясти на предмет сведений о Хёнконе. У вас не будет ни единого шанса узнать что-то, для них не предназначенное. Так что в Хёнконе можете хоть доклады писать на сто страниц, все равно в них не окажется ничего, что разведчики в посольстве и сами не выяснят. Для вас главное – в конфликт с СБС не вступать, если только не намерены политического убежища за бугром просить.
– Убежища? – Пашка нехорошо прищурился. – Юно, ты не провокатор, случайно?
Лицо секретаря осталось непроницаемым.
– Когда я тебя, дурака, фехтовать учил, сто раз объяснял: не лезь дуром, если клинок в брюхо схлопотать не хочешь, – он сунул в рот последний пельмень и с сожалением посмотрел на пустую чашку. – Взять еще, что ли… нет, ладно, в них и мяса-то почти нет, сплошное тесто. Касуми, задумайся хоть на секунду: кому ты нужен, чтобы тебя провоцировать? В общем, ладно, закончили про СБС. Просто еще раз повторяю: не парьтесь. Покорно кивайте, подписывайте, что подсунут, рассказывайте, что потребуют. Паладарам вы вреда не нанесете, даже если сильно постараетесь. Теперь по графику перемещений. У меня здесь кое-какие дела, так что в Асталану вылетаем послезавтра. Сегодня-завтра подавайте заявления на увольнение, разносите бумажки по конторам, прощайтесь с друзьями-родителями, а послезавтра…
– Погоди, Юно! – перебила его Таня. – Как – послезавтра? Я же полчаса назад заявление на загранпаспорт подписала! Его, говорят, две недели минимум…
– Завтра обоим сделают! – отрезал Юно. – Я получу и вам отдам. Значит, восьмого мы в Асталане, девятого вылетаем в Кайнань, десятого вечером – в Хёнконе. К тому времени тайфун как раз пройдет, самолеты из Каоляня летать начнут…
– "Мы"? – вклинился Касуми. – И ты тоже?
– Я отправляюсь с вами. Меня переводят в Университет, для начала помощником посла по административно-хозяйственным вопросам. Я должен приготовить все к прибытию посольства, которое состоится не позднее чем через две декады. И для вас дело найдется: в Хёнкон начинают прибывать подростки, за которыми следует присматривать. Двое кайтарцев уже там. На вас с ними отработают систему приема и размещения, чтобы избежать накладок, когда начнется массовый заезд.
– Но я не готова! – жалобно пискнула Таня. – Мне вещи собрать нужно… я с народом еще не попрощалась толком…
– Народ переживет, – хладнокровно пожал плечами Юно. – А вы без меня в Ценгане заблудитесь, если разговорный катару выучить не успели. Вот, держите, – он достал из нагрудного кармана куртки две узкие бумажки и сунул их Тане с Пашкой. – Завтра не позднее трех часов дня позвоните по этому номеру и сообщите о готовности. Там сработает автоответчик, не удивляйтесь. Телефон – мой персональный, по технологии паладаров, но он весит двадцать катти, с ним не натаскаешься. Просто наговорите сообщение – и постарайтесь, чтобы в нем не содержалось ничего сверх "все готово, могу ехать". Если все штатно, седьмого числа в шесть утра явитесь по адресу, написанному ниже. Если возникнут дополнительные вопросы, звоните сегодня или завтра после девяти. Сейчас что-то непонятно?