4-02. Ripresa allegro mosso
Шрифт:
– Ну, она всегда считала, что смерть вообще несправедлива, – Томара снова странно усмехнулась. – А после авиакатастрофы в своем мнении лишь укрепилась. Правда, от вопроса, чем люди станут заниматься в течение вечности, по-прежнему скромно уклоняется.
– Ты о ком? – непонимающе посмотрел на нее Кулау.
– О Каре, конечно, – тем же небрежным тоном откликнулась Томара.
Кулау еще раз посмотрел на нее, на сей раз уже острым профессиональным взглядом.
– Тома, с тобой все в порядке? – озабоченно спросил он. Нет, вроде бы повышенной температуры, когда она дотрагивалась, не чувствовалось. Неужели с ней что-то серьезное?
– Ну да. А почему ты спрашиваешь?
– Карина Мураций умерла одиннадцать лет назад, – старательно подбирая слова, ответил профессор. – В той самой катастрофе под Нумати. Она не может ничего считать. Тома, ты точно о ней говоришь?
– Она не погибла в авиакатастрофе, Калу. Ее смерть инсценирована. Она жива до сих пор.
Сердце бешено заколотилось.
– Жива?! – неверяще переспросил Кулау. – Кара? Жива?
– Ага, – словно рассуждая о погоде, кивнула Томара. – И ей крайне не терпится с тобой пообщаться. Ты как, не возражаешь полчасика от сна оторвать прямо сейчас?
Кулау вцепился ей в плечи.
– Где она? – выдохнул он. – Здесь, в Крестоцине?
– Да, в Крестоцине, – кивнула Томара. – Более того, прямо тут, в университете. Калу, мне больно!
– Так что же ты молчала! – с досадой сказал профессор, отпуская ее. – Извини, конечно, Тома, но уж меня-то могла бы и не готовить с такими предисловиями. Где она?
– Я здесь, учитель.
Кулау резко повернулся. Карина Мураций стояла возле учебного операционного стола: невысокая молодая девушка с короткой стрижкой, в коротких шортах и легкой блузе похожая на мальчишку. Кулау задохнулся, и на него волной нахлынули воспоминания: промозглое осеннее утро, моросящий за окном холодный дождик – и юная практикантка, интерн-первогодок, только что из аэропорта, с голыми ногами, покрытыми синими зябкими пупырышками… Двадцать девять лет. Сегодня исполнилось ровно двадцать девять лет с момента, как они впервые встретились.
Но почему она так молодо выглядит? Ведь ей под пятьдесят!
– Доктор Кулау Цмирк, – Карина шагнула вперед и поклонилась по всем правилам старомодной женской вежливости: руки сложены перед собой на бедрах, глаза опущены в пол. – Приношу нижайшие извинения за непростительную задержку с визитом. Вина всецело моя.
– Кара… – выдохнул Кулау, импульсивно прижимая ее к себе и чувствуя, как та приникает к груди, отвечая на объятья. – Каричка… Как же я рад, что ты жива, даже представить не можешь! Ох, Кара, что ж ты раньше-то мне не сказала? Я думал, ты погибла…
– Да, Кулау. Все так думали, – ответила Карина у него из-под мышки. – Мы очень тщательно инсценировали катастрофу, чтобы никто до правды докопаться не сумел. Прости, учитель, но я не могла рисковать. Во всем мире правду знали несколько… персон, и почти никто из них не является человеком.
– Ну, ты у нас Ведущая по Пути, – слабо усмехнулся Кулау, выпуская ее. – Тролли тебе куда ближе. Или с орками подружилась?
– Нет, Кулау, – серьезно ответила Карина, не поддерживая шутку. Она выпрямилась и посмотрела доктору прямо в глаза. – Когда я говорю "не является человеком", я имею в виду отнюдь не разумные биоформы Текиры. Из биоформ знали только мастер Караби, одна женщина в Крестоцине, мой хороший друг, и еще пара человек.
– А остальные, значит, Чужие? – Кулау снова рассмеялся, но внутри нехорошо дрогнуло. – Прилетели с другой планеты, и…
– Не с планеты, – качнула головой Карина. – Учитель, здесь неподходящее место для беседы. Не возражаешь против перемещения?
– Да, конечно, – Кулау торопливо кивнул. – Я знаю хороший ресторан, он открыт всю ночь. Тебе не опасно появляться на публике?
– Не совсем, – туманно ответила Карина. – Но я имею в виду не ресторан.
– А что?
– Тома, – Карина глянула на Томару. – Закроешь аудиторию, ладно?
– Угу, ты развлекаешься, а я, значит, убирай? – пробурчала та. – Ладно уж, закрою и присоединюсь.
– Спасибо. Учитель! – Карина потянулась и положила ладошки на плечи Кулау. – Закрой глаза, пожалуйста. И приготовься – на первый раз ощущения весьма… необычны.
– Ощущения? – тревожная струнка внутри звучала все сильнее. Что-то определенно не так. Не опасно, нет, Кара не способна причинить кому-либо зло… та, прежняя Карина была не способна, но и нынешняя не похожа на злодейку. Но что-то явно выходит за рамки обыденного.
– Все закончится хорошо, – Карина опять улыбнулась своей теплой неяркой улыбкой. – Все всегда заканчивается хорошо, учитель. Ты ведь и сам знаешь.
Ага. Рано или поздно все подыхают, на чем история и заканчивается. Ну ладно. Он покорно закрыл глаза – и умер на самом деле.
Ужасное ощущение полного небытия, казалось, тянулось целую вечность. Когда оно наконец закончилось, хирург не удержался на ногах и повалился коленями на что-то упругое. Ладони уперлись в густую мягкую траву, в глазах потемнело.
– Ты в порядке? – услышал он встревоженный голос Карины сквозь гул крови в ушах. – Кулау, ты очень плохо себя чувствуешь?
– Кажется… сердце прихватило… – выдохнул он, садясь на задницу и тяжело дыша. – Погоди, скорую не надо пока…
– У тебя все в порядке с сердцем, – облегченно вздохнула Карина. – Просто гиперсдвиг по-первости очень плохо переносится некоторыми, да и прочим радости мало. Все чувства отключаются на мгновение, и мозг начинает паниковать. Некоторые просто сознание теряют. Кулау, не надо сидеть на земле, она влажная. Рядом веранда, давай перейдем туда.
Туман в глазах понемногу рассеивался, но светлее не становилось. Чуть отдышавшись, доктор осознал, что и в самом деле сидит на дерне в густой сочной траве, лицо ласкает теплый влажный воздух, напоенный растительными запахами, а над головой в прорехах между кронами ослепительно сияют россыпи огней Звездного Пруда. Галактический диск выглядел, словно увеличенный в кривом зеркале и тщательно протертый влажной тряпочкой. Кулау тряхнул головой, но наваждение не исчезло. Так. Вдобавок к пальцам еще и галлюцинации.