4-05. Finale spiritoso
Шрифт:
– Что начнем?
– Нян вдруг поняла, что слишком фамильярно обращается к старшей девочке, да еще и учителю, не говоря уже, что паладару, пусть и на каникулах. Но ведь та не одернула же! И что теперь? Атарой называть? Вот такую несерьезную и неуклюжую, которая даже скамейку обойти не может?
– Вводный инструктаж начнем, - пояснила Рикона.
– Ну, я тебе расскажу, что надо делать и как оно вообще всё.
Она сделала в воздухе неопределенные пассы.
–
– Нян так не поняла, как обращаться к паладару-подростку чуть старше себя самой. "Атара" точно не подходило. Просто "тара", как взрослые? Формально слишком. Или "пуна"? Но они не друзья. "Тяма"? Так взрослые к малышам обращаются, Рикона точно обидится... Придется пока просто по имени, словно с близким другом.
– Ага. Идем в зал... или нет, стоп. Ты переодеваться намерена?
– Переодеваться?
– Ну, все-таки Арена - типа физкультуры, а в твоем платье...
– Рикона критически оглядела Нян с ног до головы.
– Можно, конечно, но неудобно же. И ветхое какое-то, порвется еще.
– У самой порвется!
– не сдержавшись, буркнула Нян.
– Ой, извини. Я хочу сказать, нет другого. Мальчишки подрались, а я током биться начала, ципао подпалила.
– Как Фучи?
– ничуть не обидевшаяся Рикона хихикнула.
– Она тоже как заискрит, вся одежда сразу в обугленные клочки. Тоже ругается страшно, и вообще в последнее время постоянно голой ходит. Говорит, так проще, и время на переодевание меньше тратится.
– Фучи?
– Ну, Фуоко... Ой!
– Рикона осеклась.
– Извини, о ней, наверное, не надо рассказывать, она не любит. Есть, в общем, такая девчонка у нас в Хёнконе. И не одна она. Координатор рассказывал, что сейчас чуть ли не четверть населения планеты искрит, а многие даже волют вызывать умеют.
– Волют? Как я?
– Нян почувствовала, что на сердце становится легче. Выходит, не она одна такая уродина?
– А ты тоже умеешь? Извини, я твой профиль просмотреть не успела. Секунду, сейчас прочитаю.
Рикона чуть склонила голову набок и замерла абсолютно неподвижно, словно статуя. Нян смотрела на нее в недоумении. Прочитает? Где? И чем она сейчас занимается?
Пауза не затянулась надолго. Уже секунд через десять юная паладарка ожила.
– Прочитала, - сообщила она, разглядывая Нян так, словно впервые увидела.
– Слушай, ты действительно как Фучи. И искришь, и волют вызываешь, и нервная система перестроена. Таких, как вы, мало. Здорово, что ты к нам пришла, нам такие друзья очень нужны. Так... Тут Дзии сигналит. Есть хочешь?
– Есть?
Голодные судороги, отодвинутые куда-то за край сознания впечатлениями, вдруг скрутили желудок так сильно, что Нян даже слегка согнулась, прижимая руки к громко забурчавшему животу.
– Нет, не хочу, - тихо сказала она, мечтая о плошке... а еще лучше, трех или четырех плошках риса. И хорошо бы с сырым яйцом... а если помечтать, то еще и с ломтиком свинины!
– Я недавно поела.
– Врешь!
– решительно сказала Рикона.
– Я не врач, как Дзии, но и то вижу, что ты с голодухи еле на ногах стоишь. Когда энергоплазма нервную систему перестраивает, люди всегда до смерти жрать хотят. Ну-ка, топай сюда.
Не дожидаясь ответа, она ухватила Нян за плечо и поволокла за собой в дальний угол раздевалки.
– Вот, - сказала она, останавливаясь перед белой дверцей в стене.
– Запомни - холодильник. В нем всегда концентрата полно, так что лопай сколько влезет, не стесняйся. Если кончится, новый привезут. Совершенно бесплатно, кстати.
Она распахнула дверцу, и перед Нян открылись ряды решетчатых полок, заставленных плоскими коробками из прозрачного пластика. В каждой коробке двумя слоями лежало десять аккуратных разноцветных брусков. Сверху на коробках красовались наклейки с изображением лесного ореха, клубничин, яблок, винограда, каких-то незнакомых ягод и фруктов, креветок, мидий, куриц и прочего.
– Там белки, жиры, углеводы, микроэлементы, витамины и так далее, -деловито пояснила Рикона.
– Наклейка показывает, какой вкус, но в остальном они одинаковые. Бери, что хочешь, и лопай. Только быстрее, а то время идет. У меня через полчаса занятие на западном побережье, в Оохае, нужно успеть. Да не пялься ты так, ешь давай. Клубнику любишь?
Она схватила одну коробку с красными брусками и изображением клубники, резким движением раскрыла ее и подставила Нян под нос.
– Ну?
– требовательно сказала она.
Нян нерешительно взяла один брусок двумя пальцами. Он казался увесистым и чуть упругим. Пахло от него и в самом деле клубникой - да не той гидропонной, картонной и на ощупь, и на вкус, что продавалась на рынках, а настоящей, ароматной, со своего огорода. На вкус брусок тоже не подвел - хотя через клубничный аромат пробивался какой-то странный, хотя и не неприятный привкус, рот Нян мгновенно заполнился слюной. Она откусила больше - и опомниться не успела, как сжевала брусок целиком.
– Молодец. Бери еще, - нетерпеливо сказала Рикона, но вдруг захлопнула коробку, убрала ее в холодильник и закрыла его.
– Или нет, тебе же сейчас в терминал лезть. И не смотри на меня такими голодными глазами. Дзии говорит, одного брикета взрослому человеку в три раза тяжелее тебя на день хватает. Таким, как ты, с перестраивающимся организмом, хуже, им все время жрать хочется. Но полчаса перетерпишь, а там хоть весь холодильник слопай. Слушай, а на вкус как? Понравилось?