4-05. Finale spiritoso
Шрифт:
– Кир, прощаешь?
– А-а... за что?
Ольга подняла голову и несколько секунд изучала его лицо. Потом негромко засмеялась.
– Ну, точно дура. Сколько монологов про себя произнесла, сколько раз тебе в лицо все высказывала... не только тебе, Дзии, координатору, Майе... а ты даже не заметил ничего!
Она снова засмеялась и легко дернула его за нос.
– Ох, Кир, какой же ты все-таки еще ребенок! Или все мужчины такие, что очевидного не замечают?
Кирис насупился.
– Никакой я не ребенок, - буркнул он.
– Ужасно взрослый ответ! Ну ладно, раз ничего не заметил, считаем, что ничего и не случилось. Кир, - Ольга заглянула ему в глаза, - помнишь, что дэйя Карина Мураций сказала тогда, в Шансиме? Когда удвоенная Майя нас четверых поимела ради эксперимента? Нельзя наказывать себя чувством вины за удовольствие, мы ни в чем не виноваты. Глупо ведь получается, в самом деле.
Она помолчала.
– Не знаю, как Фуоко, а мне лично неприятно, когда меня парни используют для того, чтобы по-быстрому разрядиться и дальше побежать, тем более - к другой. Не то чтобы у меня был кто-то, кроме тебя, - добавила она задумчиво, - но с другими, наверное, то же самое вышло бы. По крайней мере, я так думала. А сейчас вот пытаюсь себя понять, и вижу, что дура. Мы же с тобой все равно никогда не поженимся, а как мы сейчас развлекаемся, никого не касается. Я ведь тебя на четыре года старше. Это же умудриться надо, на такого ребенка, как ты, запасть, да еще и обидеться всерьез. Кир, - она провела ладонью по его щеке и быстро поцеловала в уголок губ, - я надеюсь, что твои проблемы с... формой пройдут рано или поздно. Тогда приходи ко мне, когда от Фуоко оторвешься, я по тебе соскучилась.
Она спрыгнула с его колен, дернула Гатто за заднюю лапу (на сей раз парс лишь оскалился в улыбке до ушей) и последовала в актовый зал вслед за Ольгой с Юрием. Кирис остался сидеть в кресле, тупо глядя ей вслед. Он так и не понял, что тут происходило, осознавая только, что Марта на него за что-то дулась, а теперь перестала. На что обиделась? Почему помирилась? Кто их разберет, женщин! От Фучи хотя бы эмоции идут, с ней всегда понятно, что не так сделал, а с другими как? Да и с Фучи теперь контакта нет. Нужно теперь и с ней поаккуратнее, а то она и когтями в морду вцепиться не постесняется, если что не так ляпнешь. Ходи потом с располосованной физиономией...
Он вздохнул, выдернул из уха проводок переводчика и посмотрел на Гатто.
– Га, я тупой, да?
– спросил он.
– Как Фучи помочь, не знаю, теперь вот Марта...
– Кирис страшно тупой, - согласился парс.
– Тупой как валенок, - подумав, добавил он на камиссе.
– Что? Какой валенок?
– Валенок - национальная обувь в Ставрии, - назидательно пояснил шестиног.
– Зимняя. Теплая. Неудобная. Тупая, как Кирис. Женщин не понимает, всё ломает, крушит, а потом дрыхнет.
– Сейчас за задние лапы возьму и в окошко выброшу, - пригрозил парень.
– На жару. Ну что, топаем обратно в колледж? Или нет, времени еще куча. Сходить пожрать, что ли... Не хочется.
– Бездельник!
– назидательно сказал Гатто, спрыгивая на пол.
– Учиться надо! Идем с Дзарой болтать!
– Где ее найдешь?
– пробормотал Кирис, вылезая из кресла.
– Небось, гоняет где-то сейчас с подружками.
– Дзара не гоняет. Дзара прячется. Отлынивает! Сбегает! Ленивая, как Кирис!
– Не понял. Где и от кого она прячется?
– Покажу! За мной, за мной!
И Гатто спокойно потрусил через зал к лестнице, идущей на первый этаж. Почесав в затылке, Кирис пошел за ним.
На первом этаже стоял приглушенный, но энергичный гвалт. Стайка детишек лет десяти-одиннадцати, опекаемая парой женщин в возрасте, сгрудилась вокруг стола библиотекаря. Ойха-атара что-то им говорила, но они, похоже, не слушали. Воспитательницы переговаривались и встревоженно оглядывались по сторонам. Парс, однако, не обратил на мелюзгу внимания. Он уверенно протрусил к мужскому туалету, а внутри - к дальней кабинке, сейчас запертой изнутри. Там он нырнул в щель под дверью, и оттуда же сразу донесся тихий взвизг. Гатто просунул голову обратно и сообщил:
– Дзара лентяйка. Прячется. Здесь. За ухо и на люди!
Кирис аж поперхнулся от удивления. Он постучал в дверь кабинки и громко сказал:
– Дза, вылезай!
Тишина. Гатто одним глазом глянул обратно и широко ухмыльнулся. Тогда Кирис ухватился за верхнюю кромку двери, подпрыгнул, подтянул себя руками и улегся пузом на верх перегородки. Дзара и в самом деле сидела на опущенной крышке унитаза, поджав коленки к груди, а енотиха Мелисса устроилась на сливном бачке.
– Эй, Дза!
– грозно сказал Кирис сверху.
– Совсем сдурела? Ты что в мужском туалете забыла?
Дзара громко зашипела и затрясла указательным пальцем перед губами.
– Не понял, - насмешливо сказал Кирис.
– Говори по-человечески.
– Кир, ты дурак?
– не выдержала девочка.
– Тихо! Они же меня найдут! Уйди отсюда, быстро!
– Кто найдет?
– Училки!
– Ну и?
– Кир, ты дурак! У нашего класса экскурсия дурацкая по библиотеке, я сюда сто раз ходила, не хочу снова!
– Дзара сбежала, училки беспокоятся, помрут от инфаркта, - разъяснил с пола Гатто.
– Пятно на совести до конца жизни, но Дзара бессовестная.
Дзара попыталась лягнуть его ногой. Парс небрежно увернулся. Кирис перебросил тело через угрожающе трясущуюся перегородку, спрыгнул в кабинку и отщелкнул засов.
– Так, малявка, - сказал он, поворачиваясь к девочке, - на выход, живо. Я тебе дам от учителей сбегать! Люди волнуются же. Не понимаешь, что ли?