4-05. Finale spiritoso
Шрифт:
– ...а животные кусаются и лягаются...
– подхватил Гатто.
– ...и нападают на людей!
– хором закончили они, разворачиваясь к адвокату.
– И загрызают их насмерть!
Себастиан попятился.
– Эй, эй!
– неуверенно сказал он, отгораживаясь портфелем.
– Молодые люди, утихомирьте своих... э-э...
– Они называются "парсы", дэй Проциано, - вежливо сказала Фуоко.
– Они совсем не животные и очень умны. И еще они наши друзья. Поскольку они следят за нашим здоровьем, они не могут нас оставить. Не беспокойтесь, они не нападают на людей без серьезного повода. Они просто так шутят.
–
– адвокат с сомнением посмотрел на парсов, демонстрирующих внушительные клыки в растянутых до ушей ухмылках.
– Хм. Ладно, не мое дело, с психиатрами разбирайтесь. Прошу.
Он громко постучал в дверь кабинета и толкнул ее.
– Войдите!
– донеслось оттуда.
Фуоко шагнула к двери, но остановилась. Ни с того ни с сего ее начала бить крупная нервная дрожь. Она стиснула руки и напряглась, пытаясь ее унять, но лишь ухудшила ситуацию: руки омыло знакомое тепло, с них начали срываться поначалу мелкие, но все более крупные молнии. Внутри неостановимой волной начал подниматься страх. Успокойся, дура!
– зло сказала она себя. Ты с психиатрами уже дважды из Хёнкона разговаривала. Чего мандражишь? Ну, в крайнем случае признают тебя мертвой, тебе-то что? Останешься без денег? Вот проблема! Чего перепугалась?
И тут она поняла. Слова координатора о том, что от нынешних слушаний зависят судьбы миллионов людей, просто скользнули мимо нее там, в автомобиле - но всплыли сейчас. Миллионы. Там, в виртуальности, когда они с Кирисом сделали шаг навстречу маме-розе, больше не сонной и встревоженной, но грозной и смертельно опасной, они знали, что рискуют только собой. Чужие жизни от них не зависели. Даже умереть, распасться, оказаться препарированными и разобранными на атомы мыслей и чувств любопытными пришельцами тогда казалось не так страшно, как сейчас. Миллионы людей. Возможно, десятки миллионов. Сотни. А то и судьба всей цивилизации.
Как хорошо, что паладары ничего не сказали раньше. Как хорошо, что они тянули до последнего, прежде чем взвалить на них такую ношу! Несколько дней таких моральных пыток она бы не выдержала и общаться с психиатрами в таком состоянии не смогла бы.
А сейчас сможет?
Сильные руки обняли ее, прижали к твердому теплому телу. Она прильнула к груди Кириса, наслаждаясь идущей от него уверенностью, усмешливой снисходительностью - женщины!
– и спокойной незыблемой поддержкой. Какое-то время она просто стояла так, не двигаясь и постепенно успокаиваясь. Потом осторожно оттолкнулась.
– Спасибо, Кир, - шепнула она.
– Я уже в порядке. Меня можно отпускать.
– Трусы сухие?
– деловито поинтересовался несносный пошляк, ослабляя объятия.
– А то я сортир рядом видел. Переодень, пока не поздно, вот сумка. И волют убери, пока я их не щелкнул, а то людей пугают.
В наказание за насмешку Фуоко ткнула его кулачком в брюхо и огляделась. Мать и Джион с безмятежными физиономиями расслабленно сидели на диванчиках. Лойза пялилась на них с Кирисом, приоткрыв рот от изумления, адвокат с каменной рожей стоял рядом, придерживая открытую дверь. Парсы сонно помаргивали, замерев на полушаге. Из-за горизонта вновь текло давящее любопытство мамы-розы, и десятка два волют кружились вокруг медленным хороводом. Их сердцевины мерцали багровыми узлами зондирующих эффекторов, как их обозвал координатор. Вздохнув, Фуоко мягким мысленным импульсом отправила их восвояси, стараясь не думать, что члены комиссии усмотрели через открытую дверь и что решили по этому поводу.
– Идем, Кир!
– решительно скомандовала она, ступая через порог и едва не запнувшись о проскользнувших вперед парсов.
Вопреки ее ожиданиям, в комнате сидели лишь двое психиатров, уже ей знакомых. Первый, пухлый жизнерадостный толстячок Ренато Сальва, уютно устроился в глубоком мягком кресле, странно выглядящем посреди стеклянно-зеркальных столиков и стеклянных же шкафов с книгами вдоль стен. Сегодня он не носил халат, сменив его на невозможно легкомысленные цветастые шорты до колен и не менее цветастую рубашку с отложным воротником и короткими рукавами, словно явился сюда прямо с бульварной прогулки. Вторая, пасанта Венуста, монашка ордена святой Кабриры, с суровым морщинистым лицом, носящая свою обычную траурно-черную рясу и крылатый белый капор, сидела на стуле поодаль, прямая как палка. На ее лице отчетливо читалось неодобрение - то ли своего коллеги, то ли фокусов Фуоко, то ли вообще всего мира. После слов координатора о том, что к иску присоединилась Церковь, ее непонятное присутствие наконец-то встало на свое место.
– Доброе утро, дэй, тесса, - вошедший следом адвокат закрыл за собой дверь и коротко поклонился.
– Мы прибыли. Э-э... а где остальные? Задерживаются?
– Доброе утро, разумеется, доброе, - дэй Сальва вскочил на ноги, с энтузиазмом потирая ладони. Венуста едва наклонила голову.
– Здравствуйте, молодые люди. Как прошел перелет из Хёнкона? Не устали? Передохнуть не хотите? Чай? Минеральная вода? Конфеты, где-то здесь в шкафу лежали? Нет? Дэй Проциано, мы посовещались и решили, что всей толпой действовать на нервы нашим молодым людям смысла нет никакого. Так что остальные трое сейчас сидят в другой комнате и наблюдают прямую трансляцию посредством видеокамер безопасности, - он указал под потолок, где в углу на кронштейне и в самом деле висел внушительный блок телекамеры с большим объективом. Э-э... дэй Проциано, спасибо за то, что опекаете наших молодых людей, но в ближайшее время в вашем присутствии нет необходимости.
– Я хотел бы присутствовать во время вашего разговора с моими клиентами, - сухо заявил адвокат.
– Дэй Проциано!
– монашка резко поднялась со стула.
– Вы путаете медицинское обследование с допросом следователя. Не сомневаюсь, что клиенты-преступники извлекают несомненную пользу из вашего присутствия, но за отсутствием медицинской квалификации здесь и сейчас вы мешаете.
– Но я...
– Вы сомневаетесь в наших профессиональных навыках или порядочности?
– Нет, тесса, но...
– Тогда покиньте комнату!
– Венуста требовательно вытянула руку в сторону двери.
– И не входите, пока не пригласят.
Адвокат поколебался, но в конце концов кивнул и вышел.
– Зверей с собой заберите!
– вдогонку приказала монашка.
Себастиан дернул плечом и, не ответив, с тяжелым ударом захлопнул дверь.
– Парсы являются не зверями, а автономными устройствами паладаров с функциями персональной защиты и медицинского наблюдения, - высоким чистым голосом без тени эмоций проговорила Зорра, прежде чем Фуоко или Кирис успели хоть что-то сказать.
– С учетом осложнений в состоянии здоровья дэя Сэйтория и дэйи Деллавита нам предписано непрерывно оставаться в зоне досягаемости сенсоров. Оставлять их без нашего присмотра нецелесообразно и опасно для их жизни. Уверяю, что мы не станем вмешиваться в обследование и как-то влиять на его итоги. Тесса Венуста, со всем должным уважением просим пересмотреть ваше решение.
Фуоко ошарашенно уставилась на свою пеструю шестиногую подружку. Она и не подозревала, что Зорра способна на такие речи. Очевидно, монашку тоже проняло, потому что она захлопала глазами и неуверенно посмотрела на доктора Сальву. Тот развел руками.
– Я лично ничего не имею против устройств медицинского назначения, пусть даже выглядящих как домашние питомцы или... хм, движущиеся игрушки, - рассудительно сказал он.
– Я бы не стал сомневаться в мудрости дэя Дзии и настаивать на их отсутствии, тесса. Паладары есть паладары...