40 000 на Геене
Шрифт:
На крыше никто не задерживался. Элаи поднималась туда несколько раз в день, чтобы прочесть Узоры. Другие тоже. И однажды Элаи застала там Ма-Ги, которая тоже смотрела на Узоры.
Наездники – Дэйн и Бранч – прекратили свою работу по восстановлению стен и стояли тут же с грязными руками. Здесь же были двое ее сыновей, Там и Клауд.
– Что-то случилось, – сказала Ма-Ги, взмахнув рукой. – Узор Стикса. Что-то надвигается оттуда.
– Да, – отозвалась Элаи. Ветер играл ее накидкой и волосами.
– Что же это? – задумчиво
Элаи пожала плечами. Несмотря на то, что день был теплый, холодный ветер не давал забывать о том, что приближается зима.
– Они идут? – снова спросила Ма-Ги.
– Да, – ответила Элаи. – О, да, Ма-Ги, они идут.
– Они придут сюда?
Элаи смотрела на нее с мягкой грустью. «О, Ма-Ги, – подумала она. Всю жизнь я ждала этого, и вот это пришло».
– Ма-Ги, друг мой. – Элаи улыбнулась, скрывая свои чувства. Чтобы успокоить Ма-Ги, Элаи положила руку ей на плечо. Затем она повернулась и пошла к лестнице, игнорируя взгляды остальных.
– Элаи! – позвала ее Ма-Ги.
Элаи остановилась, удивительно спокойная и умиротворенная.
– Мне нужно предупредить Базу.
– Нет. Никакой связи.
– Они в опасности? – спросила Ма-Ги.
Элаи только посмотрела на Ма-Ги. У нее столько своих проблем и некогда думать о проблемах звездных людей. Снизу стали подниматься люди. Сначала Дин и Двакамень. Бранч и Дэйн все еще стояли, ожидая указаний.
– Что же делать? – наконец спросил Дэйн.
На площадке было трое старших. Их седые волосы трепал ветер. Ее сын Дин тоже поднялся. Он стоял, заложив руки за спину. Его калибан приблизился к Скару, тот зашипел, ухватил молодого калибана мощными челюстями и отшвырнул в сторону.
Жди своей очереди, подумала Элаи, холодно глядя на сына, затем отвернулась, не давая себе труда вылить на него свое недовольство.
Это было жестоко. Она слышала, как сын повернулся и пошел вниз. За ним пошли няньки, сопровождающие другого сына – Клауда. Но Там остался, маленький, с босыми ногами. Он находился под наблюдением Привидений. Трудно, все-таки, быть первой, подумала Элаи. С самого детства, когда она была маленькой, Скар пришел к ней и сделал тем, чем она стала. И вот теперь ее дети...
Самое мудрое – это убивать соперников. Убивать соперников и объединять Башни, как делает это стиксайдец Джин, ее главный соперник.
Она посмотрела вокруг себя. Калибаны и ариэли зашевелились. Золотые и изумрудные глаза были устремлены на нее. Она посмотрела на Узоры, на реку, на Башни, на далекое море, куда течет река.
– Приведи их, – сказала она, глядя на Дэйна-Поэта. Дэйн в спешке бросился вниз. Но ее голос догнал его. – Веди Тама тоже.
– Привести их, – повторил Дэйн. – А если они не пойдут?
Там, подумала она. Если Там не придет...
Она не ответила Дэйну, и тот спустился по лестнице. Может, он тоже прочел то, что прочла она в этих узорах – смерть.
– Смерть, –
Она ждала этого всю жизнь. И теперь она хотела остаться одна. Только она, Ма-Ги и Скар. И чтобы не было этих глаз, смотрящих на нее и оценивающих, сможет ли она противостоять тому ужасному, что надвигается. Она хрупкая, болеет в дождливый сезон. И ее наследнику не больше двенадцати лет.
Умрет ли она? – спрашивала Элаи этим взглядом. Некоторые считали, что это самый лучший выход. Но наездники были слишком преданы ей. Они служили ей.
– Подай песок, – просигналила она одному из Привидений. Там, уже вернувшийся, подал кожаный мешок, и присев на корточки, следил, как она рисовала Узоры струей песка. Остальные собрались тут же, заслоняя ее от ветра.
Она изобразила реку, припомнив рисунок побережья. Затем с помощью песка, струящегося из ладони, нарисовала холмы и курганы. Ариэли шмыгали среди ног людей, тыкались носами в нарисованные Узоры. Они бессмысленно старались исправить то, что изобразила Элаи, сделать ее Узоры копией тех, что были изображены на берегу. Будущее не интересовало их. Они были более заняты настоящим. Элаи отталкивала особенно настойчивых ариэлей. Но те лезли снова и снова.
И вот она построила изображение. Теперь Привидения, ариэли и серые калибаны сообщат о нем коричневым калибанам, сообщат о решении, которое приняла Элаи. А она решила принять вызов Джина. Она вложила в свои Узоры оскорбление ему.
Затем она встала, стряхнула с рук пыль. Кто-то добавил несколько камней к тому, что нарисовала она, усугубив оскорбление. При этом раздался смех.
Но это был нервный смех. «Но потом, – подумала она, они будут перешептываться в глубине Башни».
– С Элаи покончено.
– Если она пойдет сама, она не вернется.
– Если Джин придет сюда, он отомстит. Только рыбаки, возможно, останутся живыми.
– Но если бы она отступила, то мира все равно бы не было.
– Пойдите прочь, – сказала она, и все ушли. Они ушли, и ветер сразу набросился на Узоры. Песок, раздуваемый ветром, растекался по каменным щелям пола.
Ма-Ги осталась, только Ма-Ги и Скар. Даже Там с Привидениями покинули ее. Последним исчез одинокий серый калибан.
– Мне уйти? – спросила Ма-Ги.
– Я хочу тебя кое-что спросить.
– Спрашивай, – сказала Ма-Ги.
– Если мы проиграем, сделают что-нибудь звездные люди?
– Нет, – медленно ответила Ма-Ги. – Я не думаю. Они будут просто наблюдать.
– Это для них развлечение?
– Они хотят видеть. Они ждали столько лет, чтобы понять смысл Узоров. Нет, они не будут вмешиваться.
Понимание пришло к Элаи, как удар грома. Она увидела взгляд Ма-Ги – взгляд калибана – сытого и греющегося на солнце. Элаи протянута ладонь с растопыренными пальцами к Ма-Ги.