40000 лет назад
Шрифт:
Хлеб, сало, яйца, пироги, огурцы, варенье, зеленые перья лука, квас, и…. Молоко! Крынка с белоснежным напитком, которого наш герой не пробовал уже полгода. По какому-то недоразумению, в харчевне, в которой он столовался, оно отсутствовало. Почему так? Он не знал. Да и не интересовался никогда. Не было и все.
В той, прошлой жизни, его так же мало волновал этот напиток, ну если только иногда выпьет кружечку с баранками, как иногда делала бабушка, и научила подобному внука, а так, вспоминался только вечно стоящий пакет, в боковом кармашке холодильника, и используемый
Мужик и две старухи, посчитав свою миссию гостеприимства выполненной, раскланялись и удалились, сверкнув на прощание на девушек злобными взглядами, оставив, все-же тех дожидаться окончания трапезы, чтобы забрать потом грязную посуду. Не замолкающие в щебете перекидываясь шутками с новыми знакомыми, девушки, как не старались ребята усадить их с собой за один стол, упорно не соглашались, соблюдая видимо какие-то свои правила приличья. Но спеть по просьбе Бера, согласились. Красивые голоса, конечно, не те, поставленные преподавателями вокала, к каким привык наш герой, нет конечно, эти голоса были живыми, льющимися прямиком из души струнами фольклора, может конечно наивного на современный вкус, но искреннего.
Девушки все делали для того, чтобы не дать парням отвлечься от их заботливого, ненавязчивого внимания, и уж не дай бог заскучать. Даже хоровод предложили поводить, но ребята отказались. А может зря?
Теплый солнечный день, с ласковым ветерком, непринужденная, тихая беседа, подслащенная легким, ни к чему не призывающим флиртом, с противоположным полом, и вкусный обед. Вот оно, краткосрочное счастье, так редко выпадающее на долю человека. Тихое счастье покоя, самое ценное в суетной жизни. И пусть подаваться желчью философы, ищущие его суть, ядом скепсиса. Захлебнуться, доказывая, что это неправильно, что нельзя так классифицировать подобные чувства. Оно тут, вот, это оно, именно и есть, в этой само секунде, в этом миге блаженства, от обыкновенного обеда на травке, в этой прекрасной компании. Жаль, что скоротечно, как все хорошее в этом мире.
Внезапный крик сдул паникой, всю идиллию. Одна из девушек выпучив от страха глаза, застыла каменным изваянием, с вытянутой, куда-то за спину друзей, дрожащей от ужаса рукой. Ее подруги мгновенно поддержали истерический визг, и спустя буквально секунду, вырвавшись из сковавшего их ступора, бросились наутек, в сторону деревни, где уже выскакивали на поднятый шум, немногочисленные гомонящие жители. И выстраивались на околице, пытаясь разобраться, что происходит. Медленно наваливающаяся паника, резко взорвалась бессмысленной суетой.
Вот он, идет тот, кто по определению воеводы: «совсем не дурак, и никогда не пойдет в этом направлении» — пещерный медведь, тот кого поскакали искать дружинники, сам пришел, словно спустившийся с картинки учебника истории. Собственной персоной пожаловал. Неспеша, переставляя косолапые лапы, приближается к опешившим воинам огромная черная туша.
В общем-то ничем
Чем такого монстра останавливать? У ребят даже рогатин нет. Да и на охоту на это чудовище воевода обычно собирает, как в этот раз, целую дружину, а тут всего три недоученных новика, которых и взяли то, чтобы отвязаться от скандалящего Яробуда. А ведь позади, деревня и люди, понадеявшиеся на защиту. Ситуация безвыходная.
Троица наших героев не торопясь поднялась, выстроившись рядком. В середине Бер, слева Вул а справа Федогран. Парни переглянулись, и оборотень задал естественный в этих условиях вопрос.
— Что делать будем.
— По-моему. — Флегматично высказал свое мнение рыжий. — Нам тут конец.
— Но убегать как-то… — Не смог до конца выразить свою мысль Вул, но и так было понятно, что он имел в виду.
— Там сзади деревня, полная жителей. Наверняка и дети есть. Да и девчонки симпатичные. Жалко их. — Федогран мотнул головой в сторону домов, где застыли в ожидании люди, но в его голосе было мало уверенности.
— А девчонки и правда симпатичные. — Почесал неторопливо переносицу Бер. — Что делать то?
— А вам кого больше жалко? Девчонок или детей? — Нервно усмехнулся оборотень, совсем не вовремя решив пошутить, видимо всё-таки сильно нервничал.
— Так всех жалко. — Пожал плечами, с виду абсолютно спокойный Бер. Он говорил на столько обыденно и размеренно, что можно было подумать к ним приближается не огромный хищник, а бабушка с подносом пирожков с мясом. — Себя, конечно, тоже немного жаль, но их почему-то больше. Надо наверно как-то эту зверюгу убить, или хотя бы задержать пока крестьяне убегать будут. — Вздохнул он, и вновь почесал переносицу.
— Я поражаюсь, твоей искрометной сообразительности, может предложишь такой-же искрометный план. Как это сделать? — Оборотень нервничал, и потому говорил на повышенных тонах. Он пока один понимал, что у них нет шансов.
— А что тут планы строить? Пойдем да убьем. — Ответил Бер, а потом тихо добавил, подумав. — Или он нас.
— Очень справедливое и обнадеживающее дополнение.
— Но убегать ка-то неправильно. — Федор сам от себя не ожидал, что такое скажет. — Как на нас люди посмотрят, да и жить дальше с таким…. — Он вновь не договорил и смолк.
— Это точно. — Поддержали его, не особо уверенно, друзья.
— Тогда плечом к плечу, и пусть враги сдохнут! — Улыбнулся Федогран, которому внезапно стало от чего-то весело, и абсолютно наплевать, что будет дальше. То ли боятся надоело, то ли садистские тренировки Яробуда так подействовали, то ли кровь героического предка взыграла, а может все сразу и одновременно. Кто знает? Не до самокопаний сейчас.
— Хорошо сказал. Хороший девиз для нашей троицы. — Рассмеялся оборотень.
— Это надо как-то запомнить, плохо у меня почему-то с этим. Вот если подраться, то да, а на счет всего остального такого, что голову напрягает, я как-то не очень. — Кивнул рыжий и почесал затылок.