50 писем к А.Л.
Шрифт:
– необъяснимо
соловьи окликают друг друга
и черёмуха завтра расправит тонкие кисти
3
наблюдая первых существ апреля:
мать-и-мачеху теплоцентрали
насекомых со многими именами
птиц со многими голосами
самих по себе возникающих и живущих
детей с пластмассовыми самокатами
детей в крошечных ботиночках на липучке –
посмотришь
к восторгу существующему в природе
4
локоны реки
под металлическим гребешком
самолёта – вот сейчас распутаешь
заплетёшь косы
серой лентой моста
отправишься на свидание к великому океану
там отрешишься от тревог и потерь
когда потеряешь дорогу в огромном городе –
время идти к реке
5
звучащая внутренняя речь
неостановимый монолог:
не остави меня Господи
когда скворцы расклюют
сердца
бузины паслёна и переступня
не доверив мне ни
единой вишенки
ни одной капельки крови
посади меня в Твою горько-прохладную землю
полную белых корней
косточек птиц и полёвок
и полей
наш перемешанный прах
серебристой росой
ибо мама всегда называла так слёзы Твои
6
в неназванных переулках
время велосипедных покрышек
солнечных бликов
воды без сиропа
неумолкающих голосов одноклассников
до сих пор спорящих:
а выйдет ли Таня
а будет ли Таня
в светло-желтом кримпленовом платье
или так и останется в окнах первого этажа
в зелени пятен ветрянки
мареве ртути?..
и почти сорок лет не выходит Таня
но всякий раз
стоя в пробке у арбатских ворот
невольно поворачиваешь голову:
вдруг да пройдёт
в золотой короне
первых апрельских купальниц?..
7
и без слёз чай горек –
прорастает полынь
сквозь предплечья:
вот сейчас взмахну сильными
полынными крыльями
рассекая волны и ветер
не упаду в радужные блики
водоотводного канала
полечу к солнцу
там увижу Того
кто всё поймёт
не осудит не посмеётся
но всмотрится
не дрожащей рукой
стряхнёт с ресниц
невидимые
семена
8
всенощное бдение
неслышно разливается по вагону
подчёркивает обстоятельства
три точки три тире три точки
нет перепутала
исправила
красной капиллярной ручкой
с лица стёрла
выступившую
капиллярную кровь
– что за узор на платке:
мережка нежности
шёлковые кресты памяти?
9
сонмы ангелов
на кончике иглы
наблюдают не вмешиваясь
улыбаются точно десятилетние дети
которым дальние родственники
ерошат вихры восторгаются –
и неловко но что сделаешь
стоят терпят
но стоит только отвернуться тёте
с тяжёлыми вечерними веками –
так побегут в белых теннисных туфлях
в разросшийся старый сад
но что там в глазах
у самого маленького и неприметного ангела
с капельками веснушек на скулах и
подбородке?
вот сейчас отвернёшься и убегу
рубить деревянным мечом
солдат страшных зарослей борщевика
тогда отпразднуем победу над смертью
в саду возликуем
10
десять лет слушаешь
и лампа не горит –
и вроде волосы отросли
исчезли ямочки на щеках
и в глазах недрожащее стекло ледяного трамвая а –
но вслушиваешься
роса светлого дня
в рот течёт
на языке разгорается сладким
молочным сахаром
что делала бабушка на сковородке
он горел-горел
он белел-белел
под потолком кухни запах долго стоял
возвращался сном –
вот тогда
обжигаешь язык
выговариваешь
слово
11
неостановимые слёзы
произросли
проистекли
из маленьких острых букв
вонзившихся глубоко в глазницы –
с каждым всхлипом
чернильная чёрная строчка
на щеках стынет
проступает больничным штампиком на подушке
12
на руках аленькие цветочки
следы ожогов от вишнёвых приторных
сигарет:
приходят жуки-пожарники
собираются пеночки
клевать веточки
говорят –
вот сейчас затопчем пламя потушим
подуем на душу
залижем ссадины на коленках
вытащим голубые венки
что тревожат-болят
растащим по улицам-закоулкам
нового города
и тогда ничего не будет
ничего не останется
ни боли ни крови
ни обжигающего дыхания
непривычного узким ладоням
13
маленькие неважные обстоятельства
несутся по набережной не задевая
чуть притормаживая на переходах
сливаясь в единое разноцветное
когда к вечеру сохнут глаза
и уже не различаешь всполохи фар –
течёт огненная река
чайки перебивают друг друга
не остывает закат
золотой песок розоватая взвесь
я всё ещё здесь