50 знаменитых больных
Шрифт:
Следует упомянуть еще один весьма заметный внешний момент изменения состояния. Весной 1888 г. он сообщает, что берет холсты все больших размеров, что большие форматы лучше ему подходят.
Течению болезни соответствует изменение интенсивности работы. В начальной стадии она возрастает, превышая прежний «здоровый» уровень; после острого периода повышенная работоспособность утрачивается, однако творческая способность сохраняется и даже развивается.
После интенсивной работы он чувствует себя «настолько измочаленным и больным, что у него уже нет сил куда-то идти, и он остается один — и там, где с ним могут сделать все что угодно». В одном из писем он отмечает: «Мои кости изношены. Мой мозг совсем спятил и уже не годится для жизни, так что мне впору уже бежать
Тем не менее, Винсент не теряет надежду создать коммуну художников и развивает бурную деятельность, чтобы уговорить Поля Гогена — тогда уже парижскую знаменитость — погостить у него на юге. Это предприятие потребовало ассигнований со стороны Тео, оплатившего поездку Гогена в Арль. Тео был заинтересован в ней не только как заботливый брат, но и как бизнесмен: он надеялся, что Гоген вышлет ему свои работы, которые можно будет выгодно перепродать.
Приезд Гогена в конце октября 1888 г. воодушевил Ван Гога. Ему было хорошо, но их отношения с самого начала были не вполне дружественны. «Наши разговоры подчас исключительно насыщены электрическими флюидами, подчас мы встаем после них с тяжелой головой и — как электрические батареи после разряда». В один из дней Ван Гог напишет: «Мне кажется, Гоген недоволен этим маленьким городишком Арлем, этим маленьким желтым домиком, в котором мы работали, но больше всего — мной. В общем, мне кажется, что он как-нибудь вдруг возьмет и уедет». Гоген, однако, остается в Арле и уезжает только за день до Рождества 1888 г., когда у Ван Гога начинается первый приступ острого психоза.
Гоген рассказывал: «В последнее время моего пребывания Винсент то был необычайно резок и буен, то снова становился молчалив. Несколько раз я с изумлением наблюдал, как Винсент ночью встает, подходит к моей кровати и стоит надо мной. Достаточно мне было строго сказать ему: «В чем дело, Винсент?» — как он, не говоря ни слова в ответ, отходил, ложился в постель и погружался в свинцовый сон. Вечером мы идем в кафе. Он берет себе стаканчик легкого абсента. И вдруг швыряет этот стакан с его содержимым мне в голову». На следующий вечер Гоген встретил Ван Гога на улице, и тот бросился к нему с раскрытой бритвой в руке. Гоген пристально посмотрел на него, и Ван Гог побежал прочь. Потом он отрезал себе кусок уха, положил его в конверт и отослал в бордель знакомой проститутке. Его нашли в кровати, окровавленного, без памяти, и увезли в больницу.
Следующая неделя стала для Винсента критической: он потерял много крови, участились приступы безумия. Тео, примчавшийся из Парижа, был уверен, что Винсент умрет, но к Новому году он почти полностью поправился. Быстро наступило улучшение, и седьмого января Винсента выписали из больницы. Сразу же после кризиса он сказал: «Я надеюсь, что это была просто художническая блажь, ну, и к тому же порядочная лихорадка из-за очень значительной кровопотери». Он считал, что «еще не спятил», и «сохраняет все надежды на лучшее». 28 января он пишет: «Я очень хорошо знал, что можно поломать себе руку или ногу, и они могут снова срастись, но я не знал, что можно раздолбать себе мозги, и они тоже могут снова прийти в порядок». И повторяет: «Это выздоровление удивляет меня донельзя».
Ван Гогу становится лучше: «.Работа подвигается «весело», и я в нее целиком врос, с закалившимися нервами». Однако 7 февраля у Винсента опять случается приступ (на этот раз ему представилось, будто его отравили), его снова помещают в больницу в Арле на десять дней, а после выписывают. Припадки возвращаются вначале часто, затем — с интервалами в несколько месяцев, но в промежутках наблюдаются признаки изменения сознания.
К тому времени жители Арля начали выказывать недовольство поведением Винсента и написали петицию мэру города. Тот передал ее начальнику полиции, который приказал вновь поместить Винсента
Ван Гога помещают в психиатрическую лечебницу Сен-Реми. Здесь он впервые видит душевнобольных. Воздействие, которое он при этом испытывает, удивительно. По его мнению, это хорошо, что он попал в такое заведение.
По прибытии в лечебницу Ван Гог попадает под наблюдение к доктору Теофилю Ц. А. Пейрону, который пришел к заключению, что пациент болен одной из разновидностей эпилепсии. Надо заметить, что, по мнению ряда исследователей, этот диагноз во многом повлиял на творческую манеру Ван Гога — его лечили настойкой дигиталиса (наперстянки), и в результате художник воспринимал окружающий мир в желтом цвете. Именно поэтому на картинах Ван Гога так много яркого, светящегося желтого цвета (впрочем, есть версия, что склонность к желтым тонам является следствием пристрастия художника к абсенту, но она абсолютно несостоятельна).
Проходили недели, душевное состояние Винсента оставалось более или менее стабильным, и ему снова было позволено рисовать. Относительное спокойствие, однако, не продлилось долго, и в середине июля у Ван Гога случается очередной припадок — на этот раз он попытался проглотить свои собственные краски. В результате краски спрятали, чем Винсент был очень огорчен. Через неделю доктор Пейрон смягчился и разрешил Винсенту возобновить рисование, что значительно улучшило состояние Ван Гога. К сентябрю интенсивность работы снова возрастает. «Я беспрерывно работаю в моей комнате; это хорошо на меня влияет и прогоняет мои приступы, все эти ненормальные идеи».
Ван Гог осознавал происходящие с ним изменения: «В моем мозгу — я не знаю, но есть что-то такое разрушенное». В то же время он вновь обрел надежду в отношении рецидивов: «При тех предосторожностях, которые я сейчас предпринимаю, вряд ли это снова может начаться, и я надеюсь, что кризисы уже не вернутся».
Душевное состояние Ван Гога меняется — появляется эмоциональная заторможенность. Он «чувствует себя слабым и каким-то беспокойным и боязливым», он «не способен писать». Его «дни не всегда вполне ясны». Часто его наполняет какая-то «внутренняя смутная печаль, которую не объяснишь». Он говорит о своей «моральной вялости», «равнодушии» и полагает, что вследствие болезни у него стало «больше терпения», он теперь ощущает свое «Я» «более спокойным», а вообще у него «..большую часть времени нет ни острых желаний, ни острых сожалений».
С течением времени приступы учащаются и становятся все более тяжелыми. 23 декабря 1889 года после истории с ухом у Винсента случается новый приступ, который длился около недели, но он довольно быстро оправился и вновь приступил к работе.
В таком неустойчивом состоянии, прерываемом сильными психическими приступами, Ван Гог находился в психиатрической лечебнице в Сен-Реми до мая 1890 г., а с мая 1890-го под присмотром доктора Гаше в Овере-сюр-Уаз, недалеко от Парижа.
Поль Гаше сам был художником и очень ценил импрессионистов. Он, один из немногих, считал тяжелое состояние Винсента не следствием душевной болезни, но мучительных душевных страданий художника. Вообще, они были похожи и тревожным, трагическим мировосприятием, и неудовлетворенностью избранным делом своей жизни, и даже внешне.
Первые недели прошли для Винсента спокойно и приятно. Казалось, что Винсент вполне здоров как психически, так и физически: терапия Гаше оказывает самое благостное воздействие. Весь июнь Винсент пребывал в хорошем расположении духа и много работал; в этот период были написаны некоторые из наиболее известных его работ (в том числе и «Портрет доктора Гаше»). Жизнь Винсента стала, по крайней мере, спокойной. Он пишет много и быстро; пейзажи его, выполненные рукой настоящего мастера, пронизаны, впрочем, каким-то мрачным настроением.