50 знаменитых любовниц
Шрифт:
После предательства Делона и пережитой трагедии Роми решила, что пора учиться жить «вне кино и сцены», и казалось, что ей это удалось. Она покинула Париж, окунулась с головой в работу. Снять тяжесть с души и творческое перенапряжение ей давно уже помогали лишний бокал вина, а иногда и таблетки. Вне павильона она оставалась безучастной и вялой, пока в апреле 1965 г. на роскошном приеме в новом ресторане отчима в Берлине не познакомилась с немецким актером и театральным режиссером Гарри Мейеном (настоящее имя Гарральд Гаубеншток). Она убедила себя, что «смогла бы прожить всю жизнь» с ним. «Годы, проведенные с Аленом, были дикими, безумными. С Гарри я наконец-то успокоилась. Девять месяцев я уже не снималась, но во мне нет того мучительного ощущения пустоты, которое обычно раньше возникало. Сейчас я даже могу представить,
Гарри был старше на 14 лет, он развелся с женой, и 15 июля 1966 г. они с Роми поженились. Она ждала ребенка, отказалась от всех съемок. 3 декабря 1966 г. родился сын Давид Кристофер. Роми, привыкшая к вниманию и заботе только о ней, тем не менее оказалась прекрасной матерью. Она была спокойна и счастлива.
Три года Шнайдер не появлялась в кинопавильонах, и три недели съемок («Отли») в Англии в разлуке с сыном и мужем были для нее настоящей мукой. Но только лишь Роми предложили роль во Франции в фильме «Бассейн» (1968 г.), да еще с Аленом Делоном, она забыла, что нашла «с Гарри спокойствие и уверенность», и уехала в Париж. Муж не возражал, полагая, что чувства к бывшему жениху остались в прошлом, а для жены «это хорошая реклама».
Ален, предложивший режиссеру пригласить Шнайдер, признавался: «Роми, конечно, изменилась, но я никак не могу этого осознать… Когда мы с ней познакомились, она была такой молодой — совсем девочкой! Я нахожу, что она превратилась в леди. Сейчас у меня нет любимой женщины, и я просто провожу время с девочками… Конечно, есть работа и сын… А то, что были когда-то обручены, давно забыто. И мы будем любить друг друга точно по сценарию».
Но чем упорней Ален и Роми доказывали, что они просто друзья и партнеры, тем настойчивее вездесущие журналисты следили за каждым шагом звездного дуэта: жаркие объятия в аэропорту, записки, цветы, подслушанные фразы — все стало достоянием прессы. Гарри Мейен был оскорблен грязными намеками, а Роми — его упреками. Она вновь погрузилась в работу. С каждым фильмом актриса все выше поднималась на кинематографический Олимп. Шнайдер 70-х стала олицетворением женственности — то целомудренно-чистой, то зовуще-чувственной, то агрессивно-сексуальной. Она была признана журналом «Пари-матч» ведущей звездой французского кино. Но счастливое супружество осталось в прошлом.
Весной 1973 г., когда Гарри потребовал развода, их ничего уже не связывало, кроме сына и угрызений совести Роми за разрушенную мужу жизнь. Шнайдер поселилась в Париже и забрала к себе сына. В ее судьбу вошел молодой красивый итальянец Даниэль Бьязини (Биасини), сценарист и режиссер документального кино. Он отчаянно напоминал Роми молодого Алена Делона, и она предложила ему стать ее секретарем. Даниэль был внимательным и заботливым, а Роми так хотелось иметь рядом надежную опору.
Уверенная, что теперь у нее надежный «тыл», Шнайдер продолжала напряженно работать. Она стала той актрисой, которая не боится выглядеть на экране непривлекательной. За роль уродливой, отталкивающей своей агрессивностью Надин в фильме «Главное — любовь» Роми была удостоена самой престижной кинематографической награды Франции — премии «Сезар». Газеты тех лет были наполнены восторженными высказываниями об актрисе. Но лучше всех, наверное, почувствовал глубину ее таланта Ж. Кокто: «Искусство — это то, что превращает тайну в свет. Этот комплимент я хотел бы адресовать Роми Шнайдер, настоящей трагической художнице».
Творческому успеху сопутствовало и личное счастье. После двухлетнего бракоразводного процесса с Гарри Мейеном Роми наконец-то получила свободу, отдав за это половину своего состояния — полтора миллиона марок. В декабре 1975 г. она вышла замуж за Даниэля. Роми ждала от него ребенка и не могла допустить, чтобы он рос без отца. «Всю жизнь я пыталась собрать под одной крышей мужчин, детей, профессию, успех, деньги, свободу, уверенность, счастье. В первый раз все рухнуло. С Даниэлем я делаю новую попытку». Роми чувствовала себя защищенной, да и сын нашел общий язык с отчимом.
Автомобильная катастрофа, в которую супруги попали через неделю после свадьбы, была первым ударом по надежде Роми на счастье: ребенка сохранить не удалось. А в марте ушел из жизни один из ее лучших друзей — Л. Висконти. Теперь Шнайдер «светилась» только на экране («Женщина в окне», «Мадо»).
Но напряжение не отпускало Роми. 15 апреля 1979 г. свел счеты с жизнью, повесившись на балконе своего дома, Г. Мейен. Ее преследовало чувство вины, что в свое время она вырвала его из семьи, оторвала от успешной карьеры, превратив в «домохозяйку», забрала сына. «Отпущение грехов» она находила в работе, которая стала для нее своеобразным наркотиком, но подрывала здоровье.
С Роми творилось что-то неладное. Ощущение грядущей беды не покидало ее ни на минуту. В очередной раз она поняла, что счастливый брак был лишь игрой ее воображения. Роми хотелось быть слабой, но она постоянно давила на Даниэля, навязывая ему свое мнение. Он оказался волевым человеком, и то, что раньше ей так нравилось в нем, теперь вызывало лишь раздражение и агрессию. Развод обошелся Шнайдер в «кругленькую сумму», но не это угнетало ее. Сын не понял этого разрыва и остался жить в семье Бьязини, как и дочь Сара. Девочка еще не осознавала происшедшего, но 14-летний Давид не мог не видеть тех потоков грязи, что выливались на его мать в прессе.
Роми не умела жить одна. С 1981 г. ее везде сопровождал молодой человек — ее новый секретарь Лорен Петэн. Но она предчувствовала, что счастлива уже никогда не будет: всех мужчин она сравнивала с Аленом, и всегда в его пользу. Это был ужасный год: перелом ноги, тяжелейшая операция по удалению почки, ужасная боль и 25-сантиметровый шрам, обезобразивший ее тело. Но, к радости Роми, наконец она нашла общий язык с сыном. Давид был рад, что мать купила для них дом в маленькой деревне Буаси. Он величал ее «матушкой Кураж», вникал, как взрослый, в дела и одобрил сценарий следующего фильма. Изредка Роми навещал Ален Делон. В его душе тоже не было мира: грязные слухи, наговоры, бесцеремонное вмешательство в интимную жизнь стали расплатой за славу. Оба ощущали себя одинокими и затравленными. Бурные чувства сменились родственной тягой друг к другу.
Затишье было временным. 5 июля 1981 г. ужасная нелепая смерть унесла ее любимого сына: перелезая через ограду виллы Бьязини, он потерял равновесие и животом напоролся на острые железные пики. Друзья, глядя на Роми, думали, что она не переживет этого горя. Делон, прервав съемки, прилетел из Рима и взял на себя все хлопоты по похоронам. Они вновь были рядом, раньше их связывала любовь — теперь несчастья, сыпящиеся на Шнайдер. Забросив все дела, Ален большую половину 1981 г. не оставлял Роми. Он старался вырвать ее из страшного оцепенения: «Смотри, мы все еще самые лучшие! Мы с тобой еще лет двадцать можем быть первыми номерами», — шутил он перед журналистами на кинофестивале, где они были признаны лучшими актерами французского кино. И те с восторгом узнали, что для звездной пары готов новый сценарий «Один против другого».
Но пока Роми жила одной мыслью — воплотить на экране сценарий, который одобрил ее сын. Каждая реплика из фильма «Прохожая из Сан-Суси» напоминала ей о собственной жизни. Только на съемочной площадке она возрождалась к жизни, а вне ее не находила себе места: сменила за год два десятка квартир, бессонными ночами писала письма знакомым и близким и часами разговаривала с сыном — она постоянно видела его рядом.
Фильм «Прохожая из Сан-Суси» вышел на экраны в апреле 1982 г. с подзаголовком «Давиду и его отцу». Роми решила, что «жизнь должна идти дальше», ведь у нее оставалась Сара. Она переселилась в деревенский дом, разбила сад, посадила цветы, завела кошек и собак и старалась не бывать в Париже и на людях. Дочь и окруживший ее заботой Лорен Петэн были единственными людьми, которых она могла видеть постоянно. А чтобы не слышать «зова пропасти», она одурманивала себя алкоголем и транквилизаторами.