50 знаменитых загадок истории ХVIII-ХIХ веков
Шрифт:
Казанова легко располагал к себе людей. Вот что писал о Казанове один из современников: «Он был бы красив, когда бы не был уродлив: высок, сложен, как Геркулес, лицо смуглое… Он горд, ибо он ничто и не имеет ничего… Богатая фантазия и природная живость, опыт многочисленных путешествий, испробованных профессий, твердость духа и презрение к житейским благам делают его человеком редкостным, интереснейшим для знакомства, достойным уважения и преданной дружбы небольшого числа лиц, снискавших его расположение». Казанову принимали в самых знатных домах Парижа, но непоседливость, поиск новых впечатлений не давали ему надолго задерживаться в Париже. Как знать, быть может, это была и попытка «вовремя исчезнуть». 1759–1762 годы венецианец провел в странствиях по Европе. Осмотрев Голландию, он направился в Швейцарию, где посетил знаменитого Вольтера и вел с ним философские беседы. Казанова чем-то так заинтересовал философа, что затворник Вольтер общался
Казанова метался из страны в страну, из города в город. Его маршруты непонятны, и недоброжелатели даже начинают поговаривать, что он служит инквизиции. Два года, с 1763-го по 1764-й, Казанова провел в Англии, где он впервые потерпел неудачу на любовном поприще. Юная куртизанка Шарпийон с холодным расчетом выкачивала из влюбленного Джакомо (а он всегда был влюблен, даже если этого чувства хватало только на одну ночь) деньги, а любовь дарила юному парикмахеру. И тогда «я понял – молодость позади…» – написал в своих мемуарах Казанова. Может, это и погнало его вновь в дорогу?
Наконец венецианец добрался до Берлина, где получил аудиенцию у самого Фридриха Великого. В беседе он объяснял королю, как строить каналы и взимать налоги. Вероятно, Казанова произвел впечатление на прусского монарха, так как тот предложил ему должность начальника кадетского корпуса. Однако сытая и спокойная бюргерская жизнь быстро надоела нашему искателю приключений. И он пустился в очередную авантюру – отправился в Россию. Что его привело в Россию, неизвестно. Казанова признавался, что и сам толком не знал, чего хотел, приезжая сюда, и на какую роль мог претендовать. Он получил аудиенцию у императрицы: с Екатериной Великой они проговорили целый час в Летнем саду, но особого впечатления путешественник на императрицу не произвел. Джакомо попробовал устроиться на службу в России, подавал ряд проектов (например, о реформе календаря), но все безуспешно. Он огорченно писал: «В России в почете лишь те, кто был приглашен. Тех же, кто прибыл сюда по своей воле, не уважают». Зато он купил себе «рабыню» – крепостную девушку. Для него это было в диковинку, ведь крепостничества в Европе уже не существовало. Но девушка, которую он именовал Заирою, оказалась настолько ревнива, что, покидая Россию, он ее подарил знакомому – архитектору Ринальди.
Из России Казанова отправился в Польшу, где близко сошелся с князьями Чарторыйским и Сулковским, Станиславом Понятовским, он беседовал с королем Станиславом Августом I. Видимо, венецианцу и тут было скучно, и он не нашел ничего лучшего, как перейти дорогу графу Ксаверию Браницкому. Оскорбленный поляк вызвал Джакомо на дуэль. Ее итог: серьезное ранение графа и пуля в руке Казановы, а также приказ короля с требованием покинуть страну и скорый отъезд Джакомо.
Казанова шесть лет скитался по Германии, Испании, Италии, и только в 1774 году вернулся в Венецию. Тут он поступил на службу инквизиции: стал платным осведомителем. Но главное, он вновь вернулся к перу. Казанова написал «Опровержение “Истории Венецианского государства”», созданной Амело де ла Уссе, где в нужном для властей духе была изложена история республики, сочинил антивольтеровский трактат, издал сборник «Литературная смесь», где напечатал свой рассказ о дуэли с Браницким и перевел множество французских романов. Среди наиболее значимых его работ – перевод «Илиады» Гомера на итальянский язык. Но с Венецией Казанова вновь рассорился. И на этот раз – из-за литературных занятий: он перевел роман, который имел успех, но венецианский аристократ Карло Гримальди (тот, которого называли его отцом) не выплатил ему гонорар. Как отомстил Казанова? Как истинный литератор – он сочинил язвительный памфлет, после чего и попал в опалу. Как литератор он долгие годы непрерывно работал, но, увы, бесславно. Принц де Линь говорил о его сочинениях, написанных до «Истории моей жизни»: «Его писания напоминают старинные предисловия – многоречивые и тяжеловесные». Именно этим периодом и заканчиваются его мемуары: «Я решился бросить мемуары… ибо, перевалив за рубеж пятидесяти лет, я смогу рассказывать только о печальном…»
Об остальных событиях жизни Казановы сведения весьма отрывочны и умещаются в два слова – бесконечные странствия. Чем только ни занимался венецианец в те годы: продавал «рецепт вечной молодости» и «формулу философского камня», торговал красотой юных девушек: воспитывал их, давал образование и учил хорошим манерам, а затем за большие деньги «уступал» богатым аристократам. Но не только. Когда в революционной Франции настали дни якобинского террора, старый Казанова направил Робеспьеру гневное многостраничное письмо, где были такие слова: «Какое вы имеете право ломать жизни
В 1785 году Казанова на пути из Вены в Берлин встретил графа Вальдштейна, которому понравился престарелый рассказчик. Граф предложил ему поселиться в своем замке Дукс в Богемии (сейчас находится на территории Чехии) в качестве библиотекаря, а по сути, в прошлом блистательный кавалер стал рядовым приживальцем, развлекая хозяина и его друзей восхитительными историями из своей жизни. Череда однообразных дней вновь привела его за письменный стол, и из-под его пера вышли пять томов скучнейшего фантастического романа-утопии «Изокамерон» и знаменитые «Мемуары», к которым он приступил в конце 1780-х годов. В начале рукописи стояло: «Жак Казанова де Сейнгальт, венецианец. История моей жизни». И тут Казанова блеснул, не только перекроив свое имя на французский лад, но и все произведение написал на французском. Джакомо не был бы истинным авантюристом, если бы не придумал, а затем и приобрел себе титул. Когда его однажды спросили, зачем ему фальшивое имя, Казанова с присущим ему остроумием возразил, что это не так: он просто взял из алфавита, который не является чьей-то собственностью, восемь букв и создал себе имя, которое у него некому оспорить. А подлинно оно настолько, что он получил по нему пятьдесят тысяч гульденов у банкира Карли. Сам же Казанова в него верил так искренне, что даже подписывал им не только векселя и другие финансовые документы, но и свои книги. Хотя однажды и признался: «Я не родился дворянином – дворянства я добился сам».
Последние годы, работая по двенадцать часов в сутки, Казанова открыл закон будущего успеха: герой должен быть удачлив, ведь публика любит истории о молодых победителях. Именно поэтому он вовремя остановился на середине своего повествования. Он просто понял: «победитель» не может быть стариком. А еще Казанова открыл для себя литературный секрет: если рассказывать людям о себе вещи низкие, только тогда они поверят и в высокие. Чтобы люди верили во все его фантастические любовные победы, он решился открыть им «преисподнюю любви», как назовет ее кто-то из исследователей. И он с упоением в подробностях описывал тайную физиологию любви.
Легенды приписывают Казанове соблазнение более 1000 женщин, но знаток и исследователь его биографии Святослав Бэлза утверждает: «…если обратиться к увлечениям Казановы, есть подсчеты, по которым получается, что за 39 лет у него было 122 женщины – три любовных похождения в год. Для современного человека весьма скромная “норма”». То есть сексуальным гигантом он не был. Тогда почему о нем с придыханием говорили его современницы, которым удалось разделить с ним ложе? Потому что Казанова боготворил каждую женщину, которую полюбил, а любил он каждую женщину, которой добивался. Его целью было не пополнение «списка побед» – именно поэтому его нельзя сравнивать с совратителем Дон Жуаном. Напротив, он пытался показать любимой женщине, как может быть прекрасно чувство истинного, пусть и плотского, наслаждения. Казанова был хорош собой, внимателен и щедр. Но, главное, он говорил, говорил, говорил обо всем на свете: о любви, о медицине, о политике, о сельском хозяйстве. Он будто бы знал все и вся и всегда следовал принципу, который много раньше сформулировал Ф. Ларошфуко: умный человек может быть влюблен, как безумный, но не как дурак. Казанова следовал этому принципу не только в жизни, но и в «Мемуарах».
Джованни Джакомо Казанова покинул этот мир 4 июня 1798 года со словами: «Я жил как философ и умираю как христианин». Его личность давно стала мифом: мало кто читал его мемуары, но все слышали об их авторе – герое и победителе. Так Казанова продолжает жить. Исследователи посвящают «гражданину мира» все более специализированные труды о магии, медицине, финансах, психологии, сексе и даже кулинарии! Поклонники по-прежнему продолжают отслеживать маршрут своего кумира: так, недавно немец Пабло Гюнтер проехал 36 000 км дорогами скитаний Казановы. Многие охотятся за архивными материалами. А в журнале «Вестник казановистов» можно прочесть, например, о том, что где-то отлита медаль с изображением автора «Истории» или что мэр Монпелье присвоил имя Казановы одной из городских улиц.
Прославленный венецианский авантюрист был не только одним из интереснейших людей своей эпохи, но и ее символом, ее отражением. Перед современниками и потомками, своими читателями он предстает как человек воистину разносторонний, энциклопедически образованный: поэт, прозаик, драматург, переводчик, филолог, химик, математик, историк, финансист, юрист, дипломат, музыкант. А еще картежник, распутник, дуэлянт, тайный агент, масон, алхимик, проникший в тайну философского камня, умеющий изготовлять золото, врачевать, предсказывать будущее, советоваться с духами стихий. Вот такой он Казанова – человек, сотворивший о себе миф на века.