500 сонетов к Леруа Мерлен

Месяц Вадим

«Лежит голографическая мгла…»

 Лежит голографическая мглаподобно кучам снега у порогаа нам то что гагарин видел богавишневый сад давно сгорел дотламы ликовали у жемчужных вратмы возжелали приобщится к тайнеи первый был восторженней чем крайнийно и последний был ужасно раднас строили рядами по свисткуи мы спешили вывернуть карманыи я там был чтоб разогнать тоскуи ты

была в предчувствии нирваны.

«Ты там была в предчувствии нирваны…»

Ты там была в предчувствии нирваныи я там был случайно проходядома чужие города и странычто утонули в мареве дождяи в гондурасе тоже шли дождии в амстердаме и бахчисараепростор застыл в томительном раздраесловно рука у милой на грудии дождь стучался в каждое окнои открывал секретные задвижкипроворно как дворовые мальчишкикоторые с дождями заодно.

«Мальчишки что с дождями заодно…»

Мальчишки что с дождями заодноуходят от полиции дворамиу них в глазах становится темнокогда они петляют за горамии прячутся в пещерах ледяныхот холода трясутся и простудыу них на редкость слабые сосудыи нет у них сосудов запасныхвот только сила заднего умабезмерно укрепляется с годамия не горжусь сожженными мостамикогда в мой дом торопится чума.

«Когда в мой дом торопится чума…»

Когда в мой дом торопится чумаи в мерзкой подворотне красит губысобравшиеся в хате жизнелюбыуже опустошают закромакладовки и сырые погребараскрыты словно древние могилык ним заросла народная тропамои друзья печальны и унылыгорилку пьют и кушают грибыони едят но им постыдно малоглюкозы протеина и крахмалаа в жизни не хватает им судьбы.

«А в жизни не хватает им судьбы…»

А в жизни не хватает им судьбыпусть снова в моде старые фасоныкрепчают звуки бронзовой трубырыдают клавесины и клаксоныв столице догорают фонарии шелестят кримпленовые юбкиа под водой пускают пузыриникем не совершенные поступкифундамент башни каменной прогнила из окна ее спускает косыпринцесса что любила абрикосыну а ее никто не полюбил.

«Ну а ее никто не полюбил…»

Ну а ее никто не полюбили блудный сын вернулся в царский

замокона всегда хотела выйти замужна счастье не хватало больше силона всю жизнь мечтала и ждалавысокого мужчину на порогеи подводила мрачные итоги делясь со мной остатками тепла луна ярка как медный купоросразлитый по отрожинам синаяникто не знал и я уже не знаюкак принимать любимую всерьез.

«Как принимать любимую всерьез…»

Как принимать любимую всерьезкогда она прониклась бабьей долейсидит на репе и на валидолеи бредит миллионом алых розя не достоин этих сладких слезпоскольку ипохондрией не болени тихий звон московских колоколенмне не внушает сердобольных грезмне ближе уязвленный малороссшахтер бредущий из подземных штоленузнать что он не нужен и уволени в магазинах нету папирос.

«И в магазинах нету папирос…»

И в магазинах нету папиросв дыму летает старая газетаи носит неразгаданный вопроспокуда не ворвется в дверь клозетаи мрачный старец развернет еекогда она послушно ляжет в рукион удивлено скажет «ё-мое»добавив для словца «какие суки»какие суки эти москалиони намедни в космос улетелиа нам считать до пенсии неделисидеть всю жизнь тоскуя на мели.

«Сидеть всю жизнь тоскуя на мели…»

Сидеть всю жизнь тоскуя на мелипотом пойти и зарубить старухутяжелым топором вломить по ухуи бросить труп в космической пылиона мне денег подарить могламогла быть щедрой как императрицано не желала с нами поделитьсяи в воскресенье утром умерлавозьму из сейфа золота ларецфамильный перстень импортной отделкичтоб через миг в летающей тарелкеумчаться прямо к звездам наконец.

«Умчаться прямо к звездам наконец…»

Умчаться прямо к звездам наконецгде внемлет безвоздушное пространствовнимая стуку пламенных сердецвстречая блеском наше самозванствотам снег летит из сопел у кометпульсируют шары чудных галактики если ты ботаник а не практиктебе в больших делах удачи нетмы ждали этот миг считая днисловно глотка прохладного озонаи на луне глазами робинзонаувидели следы босой ступни.