5000 ночей одержимости
Шрифт:
он был язычником, в конце концов. Разыграть по телефону старого соседа по комнате в
колледже. Убедить кого-то в том, что он из будущего, чтобы заставить делать ужасные
вещи. Говорить на выдуманном языке на публике. Запрыгнуть в такси и крикнуть:
«Следуйте за той машиной». И всё в таком духе.
В отличие от мужчин из моего прошлого, Аксель был непреклонен в том, чтобы
спонсировать маршрут в течение всей ночи, и не
Он также не испугался, услышав, что моя семья отвергнет его еще до встречи с ним.
Это вызвало во мне чуждые эмоции. Я с сожалением признала, что ночь не была бы
успешной (или безопасной), если бы он не увязался за мной, хотя временами он был
проклятием моего существования из-за своей ревности. Было очевидно, что у Акселя
какая-то форма антисоциальной личности, и, как и многие с этим недугом, он начал
рассматривать меня как свою собственность и заявлять на меня права.
Это было бы тревожно, если бы у нас было будущее. Его не было. С каждым пунктом, который мы вычеркивали, я становилась на шаг ближе к обещанию, данному Dadi, Джордан и всем остальным в моей жизни. Каждый восхитительный опыт сегодняшней
ночи был омрачен надвигающейся паникой от того, что должно было произойти после.
Это было странно. Мы едва знали друг друга, а Аксель был безэмоциональным, неприкасаемым мужчиной. Но мысль о том, что между нами с Акселем всё закончится, как только этот список будет завершен, оставляла внутри меня непостижимую пустоту.
Вместо того чтобы зацикливаться на неизбежном, я сосредоточилась на ночи. Аксель
не знал, что Милан - мой брат, и мимоходом упомянул, что жених с сегодняшней
свадьбы организовал фейерверк в конце вечеринки. Меня не удивил этот пафосный
жест, и я спросила Акселя, можем ли мы вернуться в Шато в Хэмстеде. Хотя я не
планировала идти в дом до тех пор, пока жених и невеста не уйдут спать, я любила
фейерверки и не видела проблемы в том, чтобы любоваться ими издалека.
К счастью, у нас была уютная обстановка. Персонал заведения развел костер на
частном пляже, чтобы гости могли им насладиться, хотя никто не решился пойти сюда, так как для этого требовалась небольшая прогулка. Предполагалось, что костер
потушат после фейерверка. Однако, когда я с энтузиазмом потащила Акселя на пляж, он написал владельцам сообщение, с предложением самому разобраться с костром, чтобы я могла подольше погреться у огня.
У Акселя было свое очарование, верно?
Он появился из главного здания с двумя бутылками пива в одной руке и ноутбуком в
другой. На его плечи
портативная клавиатура. Он грациозно маневрировал предметами и раскладывал их
один за другим. Если бы на его месте была я, то уже упала бы лицом вниз.
— Спасибо, - сказала ему, когда он передал мне пиво и сел рядом со мной. Я
завернулась в одно из одеял, с любопытством уставившись на клавиатуру, которую он
положил рядом со мной.
— Иногда пары хотят, чтобы на их церемонии играла живая музыка, а не диджей, -
объяснил он. — В Шато есть портативная клавиатура, арфа и целая кладовая
предметов для этих целей.
— Вместе с одеялами и выпивкой.
Я подняла свое пиво, чтобы чокнуться с его.
Он кивнул.
— Преимущества работы.
Я улыбнулась, осознав, что он захватил клавиатуру, чтобы я могла написать похабную
песню - еще один пункт в моем списке. Прижав ладонь к щеке и обхватив локоть другой
рукой, я уставилась на незнакомца. Несмотря на разное происхождение, мы были
удивительно совместимы.
Я была адреналиновой наркоманкой. У него не было тормозов.
Я любила создавать музыку. Он любил ее микшировать.
Мне нравилось высказывать то, что на душе. Ему нравилось провоцировать меня на
откровенность.
С точки зрения социального положения, религии и расы у нас не было ничего
общего... кроме друг друга. Ощущение комфорта между нами было таким, какого я
раньше не испытывала, и надвигающаяся потеря этого чувства была ошеломляющей.
— Расскажи мне всё о себе, - попросила я ни с того ни с сего, перефразировав его
просьбу, прозвучавшую ранее.
Брови Акселя взлетели вверх. Всю ночь он требовал от меня ответов, при этом почти
ничего не рассказывая о себе. Прямо как Шон, подумала я. Мне было неприятно
сравнивать, но после того, как твое сердце разбивали столько раз, теряется вся
уверенность в себе. Такие парни, как он, никогда не открываются особо, всегда держа
дистанцию.
— Все?
– Он предсказуемо усмехнулся. — На это уйдут часы.
— И что?
— Значит, мы никогда не закончим твой список дел к понедельнику.
— Ты умираешь в понедельник?
– спросила я с серьезным лицом.
— Не планировал.
— Тогда, полагаю, у нас есть время. Говори.
Как только я подумала, что Аксель проигнорирует мою просьбу, он потряс меня, рассказав историю своей жизни.