54 исторические миниатюры и 29 переводов. Сборник

Залесский Владимир Владимирович

– После моих пешеходных путешествий по Руси у меня начала появляться пусть и микроскопическая, но - известность, формироваться какая-никакая репутация.

Расставаясь периодически с положением наемного работника и становясь на некоторое время относительно свободным человеком, я расширял круг общения. Мне стали попадаться культурные доброжелательные меценатствующие - европейского склада?
– люди. Благотворители. Добродеятели.

Горький сделал паузу и уточнил:

–

Вы должны понять, уважаемые слушатели, что, прибыв в Тифлис (до 1936 название города Тбилиси), я не был в положении человека, обладающего возможностями документировать происходящие со мною события. Бесспорным является факт публикации в тифлисской газете моего очерка-были-рассказа "Макар Чудра".

Этот факт бесспорен. Все остальное - это работа памяти. Памяти моей и тех, с кем я в то время в Тифлисе встречался. Но кто ставил задачу специально запоминать происходящие в то время события? Кто вел дневники? И были ли такие дневники обнаружены?

Мое дальнейшее повествование о первой публикации моего произведения - это весьма близкая к действительности версия, в которую могут быть внесены и какие-то поправки.

В "Дешевой библиотеке" я знакомлюсь с Александром Мефодиевичем Калюжным.

Кто такой А.М. Калюжный - если обобщенно?

В моей автобиографии, напечатанной в 1899 году, я называю его "человеком вне общества". Почему "вне общества"? А.М. Калюжный был родом из дворян, из хорошей, даже влиятельной, семьи. Родился в 1853 году в Полтавской губернии. Земляк Гоголя. Окончил Полтавскую гимназию. Учился в Харьковском университете. Участвовал в народовольческом движении. Последовали аресты. Возможно, - Карийская каторга. Жизнь в Сибири. Далее с 1890 года - служба в Тифлисе в Управлении Кавказской железной дороги.

Позволю себе предположить, что с какого-то момента революционная деятельность перестала увлекать А.М. Калюжного, он отошел от "движения".

В далеком от Петербурга Тифлисе А.М. Калюжный устроился на работу, требующую интеллекта и образованности. Но его оппозиционное прошлое было известно. В каком-то смысле от одних он отошел, а к другим еще окончательно не возвратился. Вот и стал кем-то вроде человека "вне общества". Возможно, жизненные катаклизмы, опыт сформировали в этом, приближающемся к сорокалетнему возрасту, человеке особую жизненную позицию, стремление к деланию добра.

Летом 1892 года, отправив семью на дачу, Калюжный предлагает мне - в тот период я зарабатывал на жизнь работой грузчика на железной дороге - перейти к нему на квартиру. И предоставляет мне свободную комнату.

Для меня, пешеходного путешественника, такое приглашение открывало возможности: жить в "человеческих" условиях, не платить за съемное жилье, общаться с культурным, образованным, бывалым, опытным человеком.

Я рассказывал ему свои

приключения во время странствий. Услышав однажды рассказ о моей встрече с цыганом на берегу Дуная, Калюжный встал, взял меня за плечо и вывел в предоставленную мне комнату.

– На столе - бумага,- сказал он.- Запишите-ка то, что мне рассказывали. А до тех пор, пока не напишете, не выпущу!

Трудно было писать. Но Калюжный и слушать ничего не хотел, пока рассказ не был готов.

Свободная комната и "человеческие" условия сыграли свою роль. Я сумел сосредоточиться. И написал "Макара Чудру".

Я отнес очерк-быль-рассказ в газету "Кавказ". Текст принял знакомый Калюжного - журналист Владимир Цветницкий.

Работая на должности грузчика, я не имел возможностей выяснять биографические детали относительно людей, принявших участие в моей первой публикации. О Владимире Цветницком у меня почти нет сведений. Могу составить предположительное суждение, что Владимир Цветницкий был также до некоторой степени человеком "вне общества". Возможно, он был родом из Малороссии. Если так, то Калюжный и Цветницкий были земляками, что не мало значило в Тифлисе, городе, далеком от центра России.

Владимир Цветницкий вроде бы начал получать религиозное образование на родине, но по каким-то причинам был отчислен из учебного заведения. Религиозное образование, пусть и не законченное, давало хорошую подготовку. В далеком от Петербурга и Москвы Тифлисе, где уровень профессиональной конкуренции был относительно не высок, недоучившийся семинарист (по моим предположительным сведениям) Цветницкий устроился на работу в газету. Снова подчеркну, что мои сведения о Владимире Цветницком - документально не подтвержденные.

Предполагаю, что сотрудник газеты Цветницкий оказал внимание принесенному мною тексту. С рекомендацией Калюжного я был для Цветницкого "не чужой".

Через некоторое время состоялась моя встреча с редактором, худощавым стариком в золотых очках. В редакцию я пришел не как "прохожий с улицы", но как человек, известный служащему Управления Кавказской железной дороги Калюжному и сотруднику газеты Цветницкому.

Редактор внимательно читал рассказ "Макар Чудра". Сама публикация была - судя по беседе - как бы предрешенной. Вопрос был в другом.

– Так...- сказал редактор, кончив чтение, и с удивлением оглядел мою, несколько нескладную, фигуру.- Однако тут нет подписи. Как подписать? Кто вы?

Я колебался. Отсутствие сколько-нибудь длительных дискуссий относительно текста "Макара Чудры" дало мне возможность сосредоточиться. Наконец, махнув рукой, я сказал с решительным видом: "Хорошо, подпишите так: Максим Горький".

Через три дня после написания "Макар Чудра" был опубликован в газете "Кавказ", в ? 242 за 12 сентября 1892 года.