616 — Ад повсюду
Шрифт:
— Да, — ответил Зак, и его ответ был не просто утверждением.
В этот момент еще не рассвело, а луна почти не показывалась из-за облаков, и они не могли разглядеть лица друг друга, иначе они увидели бы, что Зак улыбался. Может быть, тогда Лео и не сказал бы:
— Ну ладно. Давай сюда пасамонтану, и покончим с этим.
— Слова не мальчика, но мужа, Лео. Молоток!
— Катись к черту, Зак…
Они миновали
— Вы думаете просидеть здесь всю ночь? Пора.
Каждый сосредоточился на своем здании. Зак — на павильоне Рубенштейна, Лео — на Бельфере, Одри — на Литтауере, примыкавшем к форуму института. Оставался один павильон, Таубман. Им должен был заняться тот, кто закончит раньше. Они заклеили листовками все стены, окна, двери, деревья, заборы, фонари… Управились довольно быстро — идея клеить листовки на жевательную резинку принадлежала Лео, и работала она превосходно.
С тех пор от одного запаха жевательной резинки Одри выворачивало наизнанку… Похоже, виски начинал оказывать на нее тот же эффект. Одри выпила почти половину бутылки, а настроение только ухудшилось. Доктор Барретт сидела в пустой гостиной, в любимом кресле, угрюмо поглядывая на камин, в котором лишь сейчас начал разгораться огонь. Может быть, с годами она потеряла квалификацию. Наверное, пить и кататься на велосипеде — не одно и то же, со временем навыки забываются. Но случившееся той ночью невозможно забыть. Никогда…
Путь от факультета политики до Олд-Ярда, всего в полкилометра, растянулся на целую вечность. Они поднимались по Кеннеди-стрит, рискуя в любой момент попасться на глаза охране. Лишь достигнув южного крыла Олд-Ярда, известного еще как Дудли-Хаус, они смогли немного прийти в себя и перевести дух. Здесь размещались два студенческих общежития, поэтому им следовало поторопиться. Когда все углы и перекрестки были наконец заклеены листовками, пришел черед самого древнего здания Гарварда, Массачусетс-холла. Нижние его этажи занимали кабинеты университетской администрации, выше располагались комнаты студентов. Они не добрались лишь до Гарвард-холла, еще одного здания старого университета, у которого была своя легенда. Говорят, ночью 24 января 1764 года разыгралась страшная снежная буря. Неожиданно раздались удары пожарного колокола. Гарвард-холл, чье бесценное сокровище составляли пять тысяч томов библиотеки, был объят пламенем. Это случилось во время каникул, и в кампусе не осталось практически никого, кто бы мог погасить пожар. Огонь выжег здание дотла. Почти все книги сгорели. В том числе и подаренные Джоном Гарвардом в 1638 году только что открывшемуся университету. Все, кроме одной. Она сохранилась благодаря тому, что один студент, Эфраим Бриггс, не сдал ее вовремя. Книга называлась «Война христианства против дьявола и плоти». Написал ее Джон Даунейм.
Одри и Лео принялись за работу. Им не терпелось поскорее закончить и вернуться в машину. Благо листовок оставалось уже немного. Зак ходил кругами, пока они вдвоем забрасывали листовки в открытые окна, так, словно они были новогодним конфетти.
— Что ты задумал, Зак?! — прошептала Одри, почуяв неладное.
Вместо того чтобы заниматься листовками, Зак наклонился к одному из подвальных окон, которое закрывали кусты.
— Нет! — крикнул Лео.
Он крикнул громко, с досадой, видя, что уже не в силах помешать Заку.
— Заткнись… тупица.
Лео поймал себя на мысли, что, если Зак еще раз раскроет свой рот, он не сдержится и выбьет ему все зубы. Эта мысль промелькнула в мозгу почти незаметно, ведь он до смерти перепугался. Зак обернул кулак шарфом и выбил стекло. Это не входило в их планы. Во всяком случае, в планы Лео.
— Ты знала что-нибудь об этом? — спросил он Одри.
— Зак, куда ты, черт побери, собрался?
Одри была удивлена не меньше Лео.
— Это здание запылает во второй раз — произнес Зак.
Он вынул оставшиеся стекла и, перед тем как нырнуть в подвал Гарвард-холла, добавил:
— И привлечет внимание наших соотечественников к Ираку, вы так не думаете?
Они не ответили, от неожиданности лишившись дара речи. И, что было хуже всего, они не знали, что им делать. Нужно догнать Зака и помешать ему поджечь здание. Но в голове стучало: бежать, бежать со всех ног, пока не поздно.
— Я сматываюсь, — решил Лео, — ничего не хочу знать об этом.
— Подожди, Лео, я…
Одри растерялась. Ей требовалось время, чтобы подумать, но она не хотела, чтобы Лео бросил ее здесь одну.
— Эй, там есть кто-нибудь?!
Неожиданный голос заставил Одри и Лео замереть. Луч карманного фонаря разрезал темноту. Университетский охранник приближался к ним слева, со стороны ворот Джонстона, поэтому их первым желанием было побежать в противоположном направлении, к Холлис-холлу. Но они вовремя сообразили, что не успеют скрыться за углом до появления охраны. Недолго думая, друзья схватили сумки и рванули к будке, которая была перед ними. Оба вспотели, несмотря на холод. Им повезло, что у охранника не было собаки: иначе их бы уже застукали. Несколько секунд Одри и Лео сидели не дыша, а потом осторожно высунулись из-за будки, пытаясь разглядеть, что делает охранник, низкорослый мужчина с солидным брюшком.