666 градусов по Фаренгейту (температура, при которой горит ведьма)
Шрифт:
Тогда он обратился к ведьме:
– Мне нужен страх. Липкий, душный, с яркими нотками паранойи и ощущением неотвратимо приближающейся опасности. Зона покрытия – весь рынок.
– Я тебе не сомелье, – взбрыкнула Ольга, но, видимо, сложный запрос задел её профессиональное эго: – Ладно, сейчас намешаю.
Волна вскинутых голов пробежала по толпе. Люди дружно огляделись и, словно впервые увидев цыганок, начали проверять карманы и спешно уходить с рынка. Когда прилавки оголились, стало понятно, что тут ничего дельного и не продавалось –
Игнат решительно двинулся к ним – настолько быстро, насколько позволял «экзоскелет».
– Уходите туда! – он показал рукой на «зашоссейку». – Уходите сейчас!
Ближайшие цыганки, отвечая что-то неразборчивое, стали закручивать цветастый хоровод вокруг новой жертвы. Ольга встала рядом, прикрывая ему спину.
Понимая, что русский не работает, Игнат решил испытать свои лингвистические познания.
– Лок тар огар! Заг-заг! Дабу! – прокричал он, но эффекта не было.
– Ничего не понимают, – повернулся он к ведьме. – Может, это не настоящие цыгане? Ну румыны там.
Ольга не ответила, занятая своим основным делом. Судя по слабым отголоскам её магии, проникавшим сквозь его защиту, она использовала плавающий алгоритм – страх всё время мутировал, пытаясь пронять цыганок.
– Уходите отсюда, – ещё раз крикнул им Игнат.
Тут к нему вытолкнули молодую цыганку – симпатичную и относительно чистую. Лицом она напомнила ему Нуми Рапас. Похоже, эта говорила по-русски.
– Зачем уходить? – спросила она.
– Вы знаете, кто мы, – ответил Игнат. – Сюда ещё наши едут. Огнемёты. Огонь. Гореть.
– Ту хохавэса мэ джином, – цокнула языком та. – Зачем врёшь? Нехорошо.
– План-перехват «Чистый город». А сейчас грязный город. Огонь очищения. Скоро.
На лице цыганки на мгновение появился испуг, потом пропал, сменившись профессиональной маской. Она повернулась к своим и что-то тихо и быстро сказала. Тут к ней подошла цыганка с клюкой – самая старая и главная из них. Она грозно прикрикнула на переводчицу и отдала ей какую-то команду.
Та повернулась к Игнату и, сделав сладкое личико, сахарным голоском начала:
– Дай денег. Денег дай. Ну дай. Давай деньги быстро.
Эта несложная мантра в её исполнении, как ни странно, сработала железно. Игнат сам не понял, как расстегнул спецовку и, вытащив из потайного кармана кошелёк, открыл отделение с купюрами. За его спиной от досады зарычала Ольга.
– Сколько дать? – спросил Игнат у попрошайки.
Та победно улыбнулась и нагло сказала:
– Давай сколько не жалко!
– Так бы сразу и сказала, – Игнат закрыл отделение с купюрами и высыпал из бокового отделения мелочь.
– Всё забирай, ничего не жалко, – он сунул в ладонь ошарашенной цыганке дюжину монет.
Тут главная бабка с диким воплем «Кало шеро!» огрела молодую соплеменницу клюкой по голове.
Та жалобно заголосила. Остальные цыганки перешли на брань. Схватив молодую, они потащили её к подземному переходу. Последней ретировалась бабка – она направила на Игната клюку и стала делать её какие-то пасы:
– Берото! Розмар те окхам!
Игнат почувствовал лёгкую дурноту – явно, это были не пустые угрозы.
Но вот и бабка уковыляла догонять своих, табор исчез в подземном переходе – цыганки возвращались в свою резервацию, или что там у них. Принципы работы Бесобора опять оставляли больше вопросов чем ответов.
Игнат посмотрел, как дела у священников. Те, в отдалении, обрабатывали патруль. Судя по всему, стыдили. Полицейские уже не знали, куда себя девать. Теперь, когда арканы с них слетели, они и сами не понимали, зачем помогали цыганкам. На Ольге же не было лица.
– Притомилась я, – ответила она на немой вопрос. – Всю ману потратила на этих. Доведи меня до машины. Сама не смогу.
Когда ехали назад, рядом с Игнатом сидела Ольга и держала наготове открытый пластиковый пакет.
Остальные посматривали на новичка странно, словно ждали чего-то нехорошего, а оно так и не наступало.
Как зашли на базу, Игнат первым делом направился к холодильнику, но там всё было незнакомое, и он не знал, что можно брать, а что нет.
– Чего ищешь? – спросила Ольга.
– Жрать охота – караул. Есть чего?
– Колдуны есть вчерашние. Я их правда сожгла немного. Разогреть?
– Холодными съем, – махнул рукой Игнат.
Пока он наворачивал, весь состав ячейки сидел и смотрел.
– Ещё есть чего? – спросил Игнат, прикончив тарелку колдунов.
– Ведьмин студень, – сказала Ольга.
– Чего?
– Холодец по собственному рецепту.
– Из других ведьм что ли?
– Не знаю. Мясо с рынка.
– Ну давай.
Доедая очередную тарелку, Игнат наконец отвлёкся от еды и скосился на остальных:
– Чего смотрите?
– Как самочувствие, Игнатушка? – спросил иерей.
– Кажется, наелся. У меня от вашего экзоскелета аппетит зверский – такую тяжесть на себе таскаю.
– Вообще-то, на тебе сейчас дюжина цыганских проклятий, – сказала Ольга.
– Да? А мне норм.
– Я после первой встречи с их табором три дня хворал, – поделился отец Борис. – Из всех щелей хлестало… Только молитвы святым угодникам и спасли, да угля активированного пять пачек.
– Там бабка у них была – она меня наколдовывала… – рассудил Игнат. – Я прямо чувствовал – щёлк, щёлк, щёлк. Неприятно было, будто в меня какашками сухими кидают. Только у неё, похоже, бросок слабый.