666. Рождение зверя
Шрифт:
Кирилл прокашлялся:
– Прости, Джонни… Но Софья Палеолог была, как бы помягче сказать… белой, в общем.
– Да брось ты, Кирилл! – махнула рукой Зои. Она совершенно не обиделась. – Кому какая разница? В конце концов, можно меня подкрасить… В виртуальном смысле, конечно.
Некоторое время все молчали. Депп, похоже, мысленно примеривал на себя шапку Мономаха, а Салдана – увешанные жемчугами и драгоценными каменьями одежды русской царицы. Потемкин подозвал Мао и попросил принести ему еще виски. Депп поддержал эту тактическую инициативу.
– Кстати, Джонни, – сказал Клегг. – Хорошо, что я тебя встретил. Есть деловое
– Я же говорил, что ему надо было играть Беккета! – Джонни положил ногу на ногу. – Слушаю тебя со всевозрастающим вниманием, Ники.
Вице-премьер сосредоточился. Было видно, что он действительно собирается сказать что-то важное.
– Видишь ли, какое дело, Джон. – Вице-премьер тщательно подбирал слова. – Все мы видим, как стирается разница между вами, актерами, и нами, политиками. Началось все с Рейгана, потом был Шварценеггер. После того как Мэтт Дэймон стал губернатором Массачусетса, а Джо Байден сыграл Фирса в чеховском «Вишневом саду», – Клегг выразительно посмотрел на Потемкина, – это стало совершенно очевидно.
– Арни может запросто стать следующим хозяином Белого дома, – заметила Салдана.
– Конечно, – согласился Депп. – Если пройдут поправки к Конституции, это место ему гарантировано.
Джонни имел в виду конституционную реформу, которую затеяли наконец-то получившие большинство в обеих палатах Конгресса республиканцы. Главной поправкой, которую в прессе окрестили «поправкой Шварценеггера», была отмена ценза рождения. В случае ее принятия президентом США мог бы стать любой гражданин страны, вне зависимости от того, где он родился и когда им стал. Эту реформу поддержал Барак Обама – по слухам, в связи с тем, что его соперникам удалось-таки, наконец, раздобыть реальные, а не фальшивые, как у бертеров, документы, доказывающие, что он родился далеко за пределами Соединенных Штатов.
– Так вот, Джонни, – Клегг отпил из бокала, – есть вакансия, которую я хотел бы тебе предложить.
Все замерли.
– Генерал-губернатор Ямайки. Как тебе?
Это был неожиданный поворот. Депп схватил свой стакан, Зои охнула и уставилась на него, ожидая реакции. Клегг наслаждался произведенным эффектом.
– Какой охрененный пиар-ход! – восхитился Кирилл. – Джонни, ты должен немедленно согласиться! Это совершенно номинальная должность. Ничем особо заниматься не надо. Просто представляешь корону на острове, олицетворяешь, так сказать, ее присутствие. При этом можешь спокойно заниматься своими делами, играть в кино и все такое.
Депп задумался. Идея ему явно нравилась, но вот так просто сказать «да» было бы не комильфо.
– Но ведь я не гражданин Ямайки, – возразил он, почесывая голову. – И вообще, не имею никакого отношения к вашей королеве. В смысле подданства.
– Какие пустяки, право! – улыбнулся Ник. – Эти формальности мы уладим за неделю. Действующий генерал-губернатор Патрик Аллен – всего лишь старый божий одуванчик. Он занимает явно не свое место.
– Ты циничен, Ник! – Зои ткнула приятеля в бок.
– Реалистичен, – усмехнулся Клегг.
Депп задумался. Он встал, скинул свой лапсердак и повесил его на спинку стула.
– Что скажешь? – спросил он у Кирилла.
– Даже говорить не о чем. Ты должен сказать «да».
– Да, – сказал Джонни.
– Отлично! – обрадовался Ник, поднимая свой бокал. – Давайте выпьем за нового генерал-губернатора Ямайки!
Все вскочили с мест и выпили стоя. Потом сели, обдумывая мировую сенсацию.
– Я тебя что-то тут раньше не видела, – неожиданно сказала Салдана, обращаясь к Кириллу.
– Да я только прилетел сегодня.
– Первый раз? – поинтересовался Клегг.
– Ага.
– И как тебе эти Елисейские поля? – Зои обвела рукой вокруг.
– Похоже на Елисейский паноптикум.
– Паноптикум? В каком смысле?
– В смысле тюрьмы, которую сконструировал один английский философ, Джереми Бентам, – пояснил Потемкин. – Это было в конце XVIII века. Она устроена так, что стража может видеть всех заключенных, причем они сами не видят стражников и не знают, в какой именно момент за ними следят. Таким образом, создается иллюзия тотального контроля. Он называл это «невидимым всеведением» и «новым способом получения власти духа над духом».
– Забавная метафора, – заключил Депп.
– Скорее аллюзия. – Кирилл кивнул в сторону столика, располагавшегося в нескольких метрах от них. – Как вы думаете, кто там сидит? Ник-то уж точно должен знать.
За столиком, на который указывал Кирилл, расположился моложавый и загорелый лидер Косова Хашим Тачи с какой-то дамой. Потемкин отметил, что чертами лица, черной с проседью шевелюрой и подкрашенными глазами он смахивал на президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты. Можно было даже подумать, что они если и не братья, то уж точно родственники. Впрочем, нечто родственное было и между полунезависмыми территориями, которые они возглавляли: оба государства возникли в результате кровавых попыток метрополий – Сербии и Грузии – восстановить контроль над мятежными провинциями. И оба получили вольницу благодаря протекторату больших конкурирующих империй. Евроатлантическая вступилась за Косово, Российская – за Южную Осетию.
– Это премьер-министр Косова, – как-то неуверенно предположил Клегг.
– Да, это его нынешняя должность. В этом качестве он спокойно разъезжает по цивилизованным странам, и его принимают на высшем уровне. Но во время войны на Балканах он был главным полевым командиром партизанской Армии освобождения Косова и имел кличку Змей. УЧК – это, если называть вещи своими именами, террористическая организация, которая, между прочим, имеет связи с Аль-Каидой и точно так же, как Аль-Каида, финансировалась за счет торговли героином, которую, как известно, в Европе контролируют косовские албанцы. А их «освободительная борьба» сводилась к этническим чисткам – массовым убийствам неалбанского населения – сербов и цыган.
– Этническими чистками занималась сербская армия диктатора Милошевича, – решительно возразил Клегг. – Наши войска защитили мирное население Косова от геноцида. Пусть даже ценой бомбардировок Белграда.
– Разумеется, защитили, – усмехнулся Потемкин. – И сейчас защищаете, спонсируете. Только там после такой защиты, за исключением нескольких анклавов на севере, не осталось ни одного неалбанца. Этнически чистая территория. Все сербские и цыганские деревни сожжены, из края бежали более трехсот тысяч человек. Отличная «гуманитарная интервенция», поздравляю! Более того, хочу вам должить, что верхушка УЧК, в том числе и присутствующий здесь Змей, поймана за руку на торговле органами замученных ими сербов. Этот факт официально подтвердила прокурор международного трибунала в Гааге Карла дель Понте и комиссия Совета Европы.