7 дней жизни
Шрифт:
Я не помню семью своей подруги, так как я их мало знаю, с Макото познакомилась в старшей школе, она весёлая и жизнерадостная девочка. Её маму я часто встречала в швейной лавке, она работает швеёй, изготавливает красивые кимоно. Макото частенько рассказывала мне про свою семью, в частности про своего отца и брата, говорила, что оба они - военные. Я ещё спрашивала о их выборе, и не боятся ли они потерять своих родных.
– Запас всегда нужен, да и к тому же войны пока нет, хоть и германский вождь уже у границ Европы, говорила мне Макото. Но этот германский вождь втянул в войну и нашу, много страдальную Японию, а мы ещё тогда втянулись в противоборство с
– У меня послание для мисс Киришимо, сказал он улыбаясь. Киришимо, это наша фамилия, моя, моей сестры и моего отца.
– Я передам, сказала госпожа Танака. Когда мне протянули конверт, я толи от страха, толи от ещё чего рухнула в обморок, в последнее время приходят плохие новости, и это послание не исключение.
– Так уж и быть, я прочитаю это письмо, и если там плохие новости то тебе не скажу, сказала госпожа Танака. Она внимательно прочитала письмо, и я сквозь возвращающиеся ко мне сознание, увидела улыбку на её лице, значит новость не такая уж плохая.
– Что там? Спрашиваю я.
– Хорошая новость, Аи, твой отец жив и завтра днём он приедет обратно в Нагасаки, сказала госпожа Танака.
Дорогой дневник, неужели кошмары закончились, я не верю своим ушам, поэтому я сама прочитала это письмо, это был подчерк отца. Так же, он писал, что американские свиньи решили покинуть Токио, и, похоже, уже сюда больше не вернуться. Когда отец прибудет сюда, я обо всём его расспрошу, Аи. Теперь я могла вздохнуть с облегчением, мой отец жив и это самое главное. Теперь надо дождаться завтрашнего дня. Когда в комнату вошла моя подруга Макото, я рассказала ей радостную новость.
– Пусть хотя - бы у тебя будет радость, Макото протянула мне тарелку с супом, который приготовила её мама.
– Вот возьми, ты должна хорошо выгладить перед свои отцом, сказала она мне.
– Макото, я тебе сочувствую, сказала я ей.
– У меня теперь есть вы, а ты мне как сестра, Макото обняла меня. Мы вместе расхохотались.
– Знаешь, у меня и для тебя хорошие новости, отец писал, что американцы покинули Токио, говорю я ей.
– Слава Будде, наконец - то эти монстры покинули нашу страну, говорит Макото.
– Завтра, когда папа приедет, мы его расспросим о подробностях, говорю я. Я встаю с кровати, честно признаться, суп приготовленный госпожой Танака мне помог, и иду в комнату родителей, где в своей кроватки спала Нана.
– Нана, мы победили, у нас будет светлое будущее, говорю я сестре. Нана спит спокойно, она ещё ребёнок и мало чего понимает в жизни. Дорогой дневник, я так счастлива за нас всех, вот только жалко мою подругу Макото, она одновременно потеряла и своего отца и брата, но они погибли ради того, что бы у всей страны было прекрасное будущее.
Макото заметила у меня в руках тетрадку.
– Аи, ты, что всё ещё зубришь уроки? Спрашивает она.
– Нет, я веду дневник, записываю туда все свои мысли и желания, отвечаю я.
– Он тебе больше не понадобится, Макото тянет руки к моему дневнику, но я отвечаю, что я веду дневник с тех пор, как началась война, это не для меня, а для всей моей семьи, чтобы память о войне не угасала.
6-Nichi-me (Неужели, всё закончилось)
8
– Аи, иди в дом, нужно приготовить тебя к приходу твоего отца, говорит госпожа Танака. Я встаю со стула и иду в дом. Госпожа Танака протягивает мне кимоно.
– Вот, смотри, что я купила, говорит она.
– Какая красота, спасибо Вам, говорю я.
– Я бы и сама его сшила, да вот только материала нет, отвечает госпожа Танака. Я надеваю кимоно, а госпожа Танака бережно расчёсывает мне волосы, до этого она ухаживала за Наной, и Нана не желая преображаться капризничала. Стол был накрыт, а мы ухожены и опрятны. Отец не заставил себя долго ждать, как любой японец он был точен и приехал на час раньше. Но как только он увидел меня с Наной, то тут же оттаял.
– Аи, Нана, как я рад вас видеть, сказал он.
– И мы тоже папа, ты не представляешь, как нам без тебя было плохо, сказала я.
– Теперь всё по-другому будет, я уверен, сказал нам отец. Мы проводили его к столу, за столом его ждали госпожа Танака и Макото. Они обе поклонились ему, и он в ответ тоже поклонился.
Разговоры о войне не вышли из обихода японцев, и даже за нашим мирным столом госпожа Танака умудрилась спросить моего отца о делах в Токио.
– С императором всё в порядке, я его подлечил, хотя у нас почти не было лекарств, сказал отец.
– Мистер Киришимо, это правда что американцы покинули нашу страну? Спросила Макото.
– Да, правда, честно сказать, им не по зубам наша страна, ответил отец.
– Значит, война закончилась? Спросила Госпожа Танака.
– Нет, пока не закончилась, теперь мы просто отыграемся на американцах за то, что они натворили в городе, это был просто ужас, и словами не передать.
– Может, не будем про войну, теперь, когда ты дома, всё будет хорошо, сказала я. Отец оглянул меня, и улыбнулся, дальше он спросил как там Нана, и я ответила, что с ней всё в порядке, мы втроём о ней заботились.
– Я привёз вам угощение от Господина императора, сказал отец. Отец залез в свою походную сумку и достал оттуда две плитки шоколада. Ежу понятно, что этот шоколад был не от императора Акихито а от американцев, которые пытались снять себя клеймо убийц, и раздавали всем японским детям по плитки шоколада. Макото сразу набросилась на шоколад, она ни разу не пробовала заморского лакомства, но госпожа Танака тоже смекнула, что к чему и вырвала шоколад из рук своей дочери.
– Госпожа Танака, что с Вами? Удивился отец.