7 лучших историй для мальчиков (сборник)
Шрифт:
Гленарван не без ужаса глядел на необозримые, заледеневшие на всей этой роковой области снега, на вечерний сумрак, уже заволакивавший пустынные вершины, глядел и с болью в сердце думал о том, что кругом нет никакого крова, как вдруг майор, остановив его, сказал спокойным голосом:
– Хижина.
Глава XIII
Спуск с Кордильер
Всякий другой на месте Мак-Наббса раз сто прошел бы мимо этой хижины, кругом нее и даже над нею, не заподозрив о ее существовании. Занесенная снегом, она почти не выделялась среди окрестных скал. Пришлось отрывать ее из-под снега. Полчаса упорного труда Вильсона и Мюльреди ушло на то, чтобы освободить вход в казучу, после
Казуча эта была построена индейцами, сложившими ее из адобес – кирпичей, обожженных на солнце. Она имела форму куба с гранями в двенадцать футов и стояла на вершине базальтовой скалы. Каменная лестница вела ко входу – единственному отверстию в хижине, и как ни был узок этот вход, но когда в горах бушевали темпоралес, ветру, снегу и граду удавалось проникать через него внутрь.
В хижине свободно могли поместиться десять человек, и стены ее, недостаточно предохранявшие от влаги в период дождей, в это время года могли до известной степени защищать обитателей от резкого холода – термометр показывал десять градусов ниже нуля. К тому же очаг с трубой из кое-как сложенных кирпичей давал возможность развести огонь и успешно бороться с внешней температурой.
– Вот и приют, хотя и не особенно удобный, но, во всяком случае, сносный, – промолвил Гленарван.
– Как, – воскликнул Паганель, – да это просто дворец! Не хватает лишь караула и придворных. Здесь нам будет чудесно!
– Особенно когда в очаге запылает яркий огонь, – прибавил Том Остин. – Мы ведь все не только проголодались, но и промерзли, и меня лично хорошая вязанка дров порадовала бы больше, чем кусок дичи.
– Что ж, Том, постараемся раздобыть топлива, – отозвался Паганель.
– Топливо – на вершинах Кордильер! – сказал Мюльреди, недоверчиво качая головой.
– Раз в казуче устроили очаг – значит, поблизости есть и топливо, – заметил майор.
– Наш друг Мак-Наббс совершенно прав, – промолвил Гленарван. – Готовьте всё к ужину, а я возьму на себя обязанности дровосека.
– Мы с Вильсоном пойдем вместе с вами, – объявил Паганель.
– Если я могу быть вам полезен… – сказал, вставая с места, Роберт.
– Нет, мой храбрый мальчик, отдыхай, – ответил Гленарван. – Ты станешь мужчиной, когда твои сверстники будут еще детьми.
Гленарван, Паганель и Вильсон вышли из казучи. Было шесть часов вечера. Несмотря на неподвижность воздуха, мороз давал себя сильно чувствовать. Голубое небо начинало темнеть, и последние лучи заходящего солнца озаряли остроконечные вершины гор. Паганель захватил с собой барометр. Взглянув на него, он убедился, что давление ртути показывает высоту в одиннадцать тысяч семьсот футов, – следовательно, эта часть Кордильер была ниже Монблана только на девятьсот десять метров. Если бы в здешних горах встречались такие же трудности, какие встречаются на каждом шагу на гигантской швейцарской горе, и если бы наши путешественники попали в бури и метели, то ни один из них, конечно, не перевалил бы через мощную горную цепь Нового Света.
Гленарван и Паганель, взобравшись на порфировый утес, обвели глазами горизонт. Они находились на самой верхушке главного хребта Кордильер и охватывали взором пространство в сорок квадратных миль. Восточный склон был отлогий. По его откосам можно было легко спускаться, а пеоны умудрялись даже скользить по ним на протяжении сотен саженей. Вдали виднелись громадные продольные полосы морен, образовавшихся из камней и обломков скал, оттесненных туда ледниками. Долина Колорадо уже погружалась в тень: солнце склонялось к западу. Освещенные его лучами выступы почвы, скалы, шпили, пики один за другим угасали, и весь восточный склон мало-помалу темнел. Западный же, отвесный склон со всеми его отрогами был еще освещен. Вид этих скал и ледников, залитых лучами заходящего солнца, был ослепительно красив. К северу спускался
В импровизированных дровосеках – Паганеле и Гленарване – заговорило чувство художника, и они, пожалуй, долго бы еще восхищались этой величественной борьбой земных и небесных огней, но Вильсон, более трезво настроенный, вернул их к действительности. Дров, правда, нигде кругом не оказалось, но, к счастью, скалы здесь были покрыты тощим, сухим лишайником. Путешественники запаслись в большом количестве этим лишайником, а также растением льяретта, корни которого тоже горят довольно сносно. Как только это драгоценное топливо было принесено в казучу, им немедленно набили очаг. Но разжечь огонь, а особенно поддерживать его оказалось делом далеко не легким. В разреженном воздухе имелось слишком мало кислорода для горения – по крайней мере, такое объяснение дал майор.
– Зато, – прибавил он, – воде здесь, чтобы закипеть, не понадобится доходить до ста градусов; и тому, кто любит кофе, сваренный на воде в сто градусов, придется обойтись без этого, так как его кофе закипит при температуре даже ниже девяноста градусов. [33]
Мак-Наббс оказался прав: термометр, опущенный в воду в тот момент, когда она закипела, показал только восемьдесят семь градусов. Все с наслаждением выпили по нескольку глотков горячего кофе. Что же касается сушеного мяса, то оно доставило присутствующим мало удовольствия и вызвало со стороны Паганеля замечание, столь же здравое, сколь и бесполезное.
33
Понижение точки кипения равняется приблизительно 1 градусу на 324 метра подъема. (Примеч. автора.)
– Да, – сказал он, – надо признаться, что кусок жареной ламы был бы здесь далеко не лишним. Говорят, что это животное способно заменить и быка и барана. Мне хотелось бы знать, распространяется ли это и на его мясо.
– Как! Вы недовольны нашим ужином, ученый Паганель? – обратился к нему Мак-Наббс.
– Я в восторге от него, почтенный майор, но не могу не признаться, что блюдо дичи было бы очень кстати.
– Вы сибарит, – сказал Мак-Наббс.
– Согласен с этим эпитетом, майор, но что бы вы говорили, разве отказались бы вы от доброго бифштекса?
– Пожалуй, что и нет, – согласился майор.
– А если бы вас попросили пойти на охоту, несмотря ни на холод, ни на тьму, вы отправились бы не задумываясь?
– Конечно. И если только вам угодно…
Не успели еще компаньоны Мак-Наббса поблагодарить его и заявить, что они вовсе не хотят злоупотреблять его бесконечной любезностью, как вдали послышался вой. Он не прекращался. Казалось, то был вой не отдельных животных, а целого быстро приближающегося стада. У географа мелькнула мысль: не желает ли провидение, дав им приют, снабдить их еще и ужином? Но Гленарван несколько разочаровал его, напомнив, что четвероногие животные Кордильер никогда не встречаются на таких высотах.