7 причин сожалеть
Шрифт:
— Укатила с моим братом за три девять земель, представляешь?
— И? — Улыбнулась. — Тебя не взяли?
Заметно морщится, улыбнувшись в ответ.
— А если влюбятся, женятся, Свет! — Немного тянет, посматривая на руки. — Ты в качестве моей родственницы мне совершенно не импонируешь.
Да и в ином другом виде тоже... спасибо, что напомнил, я начала забывать.
— Была рада видеть, Тём. — Встаю, решая закончить
Вдруг подаётся вперёд, касается кисти своим теплом, одним жестом
— Свет, я не закончил.
И этот его взгляд...
Он — это дорогущие неудобные туфли из какой-нибудь лакированной кожи на огромном таком каблуке, наподобие стрипов Pleaser. Как раз такими его и завлечешь, танцуя что-то безумно пошло-женственное.
Убираю руку, прерывая мгновение.
На них можно смотреть сквозь витрину, пряча взгляд от осуждающих прохожих, вздыхать и мечтать ночами, но...
Он не моего размера, не мой фасон и в общем-то не "как раз" да и "ни к месту".
Истратить на него половину душевной зарплаты — сродни самоубийству.
Он — не моя обувь. Мои лодочки вполне хороши.
Но как же он улыбается...
— А вот и причина. Свет, я хотел тебя попросить...
Оборачиваюсь, пытаясь проследить за его взглядом. Тут же натыкаюсь на конфетную блондинку лет двадцати и следом идущего темненького мальчика с подозрительно знакомой внешностью.
Быстро поворачиваюсь обратно.
— Ты же у нас препод, да? — Встаёт. — Будь другом, выручи на час, ладно?
Наклоняется, пока я пытаюсь осознать.
— Никита, 8 лет, но лучше его не трогай. Закажи ему что-нибудь, карточка на столе.
Шепчу..
— Рашевский, ты... серьезно?
Улыбается.
— Более чем, Светик, более чем.
Подхватывает свою сногсшибательную блондинку, треплет мальчишку по точной копии своих волос и... уходит!?
Вот тебе и стрипы... Не моего размера.
На один раз и Запахом родом из детства
И имя моё — Свет
За семь лет брака я никогда не хотела детей. Всё казалось, что сейчас не время, что, может быть, позже... но не "сейчас". Так и протянулись года.
Это было весьма удобно, не нужно уходить в декрет, не нужно менять свою жизнь, можно спокойно выслужиться до завуча, что я и сделала, а Тим... Его всё устраивало. Он в принципе искал жену под ключ, не беспокоясь о чем-то большем.
И сегодня утром я разорвала наш "контракт", совершенно не думая, что уже в обед на меня свалится чужой ребенок... с дурным характером, как и у его отца.
Этот шкед упал на стул, где только что сидел Артём, с таким чувством собственного достоинства, что мне и не снилось.
Оценил моё ошарашенное лицо отцовской улыбкой и принялся изучать меню.
Нет, Рашевский... свихнулся.
—
Кивает, уже подзывая официанта.
— Мне мороженое с шоколадной посыпкой и фруктовый салат. Ей... — Косится на меня. — Не знаю, сок какой-нибудь.
— А... Апельсиновый.
Опять кивнул.
— Он сказал что на час?
Кивнула.
— Не верь, до вечера — минимум. Далеко живёшь?
Моргнула. Со мной ни-ког-да дети не говорили так фамильярно. Ходили по струночке — да. В рот заглядывали — тоже да... но "эй, далеко живёшь?". Серьезно?
— Не очень.
— Одна? — Уже ковыряется в салате.
— Ну, уже... нет. С черепахой.
— О, круто, болотная?
— Нет, среднеазиатская.
— Тож сойдёт.
И всё... погрузился в поедание фруктов, оставляя меня переваривать информацию.
Что я знаю о Рашевском? Ему тридцать один, как и мне, у него тяжёлый не изменившийся характер, он Нелькин начальник и похоже... отец, что даже в голове не укладывается. Нерадивый и никудышный, судя по тому, что готов оставить собственного... ребенка с человеком, которого не видел десять лет.
Ненормальный.
— Ты готова?
Залпом выпиваю сок, кивнув.
Никита морщится, топая ногой и показывая пальцем на маршрутку.
— Я там не поеду, ясно!?
Устала спрашивать причину, убеждать и вообще что-то делать. Просто упала на скамейку позади него и... и всё. Не поедет, так не поедет. Это уже третья, в конце концов.
— Никит... Папа точно не вернётся быстро?
Оборачивается, вложив во взгляд откуда-то взявшееся презрение.
— Уже надоел? Я могу и уйти, не переживай.
— Ага, размечтался. — Ловлю рукав белой футболки, разворачивая обратно. — Ладно... Он точно не будет ругаться, что мы уехали?
Мальчик меняется в лице, улыбнувшись.
— Не. Ему всё равно, где мы будем.
Отличный... Отец года просто.
— Такси?
Кивнул — могла и раньше догадаться.
Вообще меня можно привлечь за кражу несовершеннолетнего, и потом фиг я докажу, что этот самый убедил меня своим красноречивым отцовским взглядом, что он в общем-то самостоятельный парень.
Секундочку... ему восемь. Когда у нас там самостоятельность включается? До десяти лет в суде мнение не учитывают? Ну, может, это... пойдем обратно?
Только парень уже спрашивает адрес, не дождавшись, когда сама вызову машину с шашечками.
— Ломоносова, 18.
— Да это ж на отшибе... — Замечает, поправляя джинсы, продолжая оформлять заявку в каком-то приложении.
— Ближе.
Улыбнулся.
— Ну, круто. Меня в тот район никогда не пускали.
Цепляюсь надеждой...